Александру Марковичу по поводу его предыдущего комментария:
Спасибо за комплимент, но мой анализ информационных технологий далеко не исчерпывающий. Хорошо было бы, чтобы кто-нибудь написал об этом книгу (у меня руки не дойдут). Да и эту книгу все равно придется постоянно продолжать, т. к. эти технологии непрерывно совершенствуются.
Что касается личных подходов редакторов, их же личных слабостей, влияния спроса информационного потребителя, то все это, безусловно, имеет место. Я не считаю, что здесь ничего нельзя или не нужно делать, но это отдельная от информационных войн проблема. Я не касался ее в той моей статье, не собираюсь и в этой заметке исследовать ее на глубину. Но, поскольку в Вашей заметке прозвучала, как мне показалось, интонация, что тут, мол, ничего не поделаешь, то скажу пару слов по поводу того, что тут можно и нужно делать. Тут надо повышать культуру вообще и систему ценностей в частности, и у редакторов и издателей, и у потребителей информации.
Но информационные войны ведут игроки более крупные, чем редактора. Это – правительства, партии, олигархи, в частности медиа магнаты (но не мелкие издатели). Редактора являются лишь послушным орудием в их руках, добровольным или по принуждению. К сожалению, за время после написания моей статьи, войны эти не только не поутихли, но стали еще более брутальными и наглыми. Вот, например, в интервью литовского премьера Ландсбергиса на Бибиси он заявил, что русские готовили вторжение в Грузию задолго до того. Ведущая, которая ему, в общем, подыгрывала, спросила: «Да, но все же перед этим грузины вторглись в Осетию?» На что он ответил, что это – русская пропаганда и никакого вторжения грузин в Осетию не было.
Но ведь грузины сами через час после своего вторжения и за сутки до того, как туда вошли русские, объявили на весь мир устами самого Саакашвили (или его военного министра), что они вошли в Осетию для «восстановления там конституционного порядка». И ведущая это спокойно проглатывает, и нигде в Западном мире я не слышу возражений по поводу этого. Это уже не современные технологии, а натуральная гебельсовско – советская пропаганда. А Вы говорите «сумма знаний – сумма добра». Вот, написал я «Технологии информационных войн современности». Насколько я понимаю Вашу заметку, «сумму знаний» она увеличила, по Вашему мнению. Но «сумма добра» я не вижу, чтобы увеличилась. Кстати, я даже не пытался послать эту статью в какую-нибудь газету. Зажали мертво, нет смысла посылать, десятки раз проверено. А когда я однажды прорвался на передачу по «Голосу Америки» в программе «Говорите с Америкой по-русски», так после этого закрыли эту программу. А Вы говорите, все идет путем. Разве 50 лет назад американская демократия была такого качества?

Александр Маркович – Александру Воину.

Мне очень нравятся все Ваши последние публикации на сайте. Каждая из них заслуживает обдумывания и отдельного обстоятельного обсуждения. В частности, Ваш анализ современных информационных технологий представляется очень точным и, возможно, даже исчерпывающим.

Но – увы! – везде существуют частные интересы и собственные мнения, можно ли при этом ожидать от людей полной беспристрастности и безусловной готовности публиковать всё что угодно даже во вред себе и «своим» людям? Любой человек, ведающий «допуском» информации будет, вольно и невольно, её просеивать и отсеивать, принимать или отвергать. Как с этим бороться?

Например, я признаю Ваше право, как и любого другого редактора, принимать решения относительно публикации тех или иных материалов. В частности, я вполне могу понять, что направленная Вам статья «Любимые враги» по каким-то причинам не подошла для публикации на Вашем сайте. Это нормально, и никакой автор никаких отрицательных эмоций по этому поводу испытывать не должен.

Информация – это специфический товар, а раз есть товар, то он обращается на рынке. Специфика тут и в том, что предложение (людей пишущих или говорящих), как правило, превышает спрос (редакторов или ведущих). Что можно с этим поделать? Но есть ведь и спрос – часто неосознанный – и самого общества, который далеко не всегда удовлетворяется. Впрочем, возможности объективации информационных процессов в обществе стоило бы обсудить отдельно – вопрос крайне интересный.

Ответ Александру Марковичу на его последнюю реплику.
Я рад, что наши позиции и еще сблизились. Конечно, надо верить и, конечно, «образ и подобие Божие». И, конечно, вера не означает, что все само собой образуется, и поэтому надо действовать. А как действовать, зависит от оценки нынешней ситуации, и тут мы с Вами по-прежнему расходимся.
В частности по поводу того, что растет сумма знаний человечества, а значит, якобы, должна расти «сумма добра». Еще Соломон говорил, что «во много мудрости есть много печали». А я в одной из последних своих статей («О вреде науки») показываю, что для того, чтобы выжить, человечеству необходимо срочно и решительно разобраться, какие знания полезны ему на данном этапе, а какие вредны и опасны, и, соответственно, развивать одни, затормозить другие и запретить развитие третьих.

Александр Маркович – Александру Воину.

Уважаемый Александр Миронович, не знаю, почему Вы решили, что я вместе с Карлом Марксом и Тейяром де Шарденом верю «в непременное наступление светлого будущего, независимо от того, что мы будем вытворять сегодня» (выд. – А.М.). Само собой разумеется, что будущее определяется тем, что происходило в прошлом и происходит в настоящем. Ясно, что любое будущее (светлое или тёмное) не может быть однозначно детерминированным – я нигде этого не утверждал.

Никто точно не знает, какое будущее ожидает человечество. Наши рассуждения об этом строятся, в первую очередь, на посильном анализе прошлого и настоящего и, во вторую – на нашем мировоззрении, а также на нашей, если хотите, вере в то, каким оно будет.

В принципе, возможен, конечно, и ужасный конец человечества – предпосылки для этого можно найти и в его истории, и – для верующих – в религиозных учениях. И Вы, в Вашей реплике, подчёркиваете своё неверие в то, «что вектор развития современного человечества направлен в сторону светлого будущего».

Я в этом вопросе придерживаюсь другой веры. Вовсе не отрицая наличия ужасных болезней человеческого духа, на которые Вы справедливо указываете, я надеюсь на его, в конечном счёте, позитивное развитие и постепенное оздоровление. Кое-какие доводы в защиту такого взгляда я приводил в своей статье «На пути к абсолютной морали» и – очень кратко – в предыдущей реплике. Приведу здесь ещё один довод. Можно сомневаться в прогрессе морали, но невозможно отрицать общее позитивное развитие разума, прогрессирующее накопление человечеством в целом знаний о мире и самом себе. Если растёт сумма знаний, то настолько же уменьшается сумма невежества. И, следовательно, в целом в мире должна постепенно расти и сумма добра (поскольку вряд ли мы с вами согласились бы считать добром и благом невежество).

Другими словами, я верю, что больной способен пережить кризис и постепенно поправиться; его выздоровление зависит и от него самого, и от тех, кто пытается его лечить. Если больному непрестанно твердить, что он смертельно болен и что надежды у него никакой нет, то он наверняка умрёт. Не лучше ли даже тяжело (но не безнадёжно) больному говорить о возможности выздоровления? И если человечеству всё же суждено погибнуть, то не должны ли люди делать всё для того, чтобы надежда на лучшее будущее умерла последней?

Но, конечно, нельзя и не замечать болезни. Больному необходимо осознание того, что он болен, нужны ему и горькие лекарства.

Я продолжаю думать, что несмотря на разные оценки направленности вектора будущего развития человеческого духа, мы с Вами видим для человечества одну и ту же цель – обретение человеком «образа и подобия Божьего». Если считать эту цель недостижимой, то тогда к чему все наши трепыхания и попытки что-то высказать?

Александру Марковичу по поводу его статьи «Любимые враги”
Отличная статья и поднимает очень важную проблему. Согласен с тем, что Вы в ней утверждаете – есть такая болезнь в российском обществе и с ней надо бороться. Единственный недостаток Вашей статьи на мой взгляд это то, что Ваше исследование надо было бы вписать в более широкий контекст. Вы там очень вскользь замечаете, что явление враждизма свойственно не только России, но сосредотачиваетесь только на российском враждизме. Дело не только в абстрактной объективности, которая требует сопоставить российский враждизм с враждизмом других стран. Тут можно было бы отговориться тем, что «нельзя объять необъятное», Вы описали российский враждизм, а кто-то другой пусть описывает другой. Дело в том, что Вы пишете в конкретный исторический момент, момент обострения отношений между Россией и Западом, и не вызывает сомнения, что Вы при написании этой статьи вполне осознаете эту конфликтность и то, что Ваша статья будет играть определенную роль в оценке правоты сторон в конфликте. Вот это обстоятельство делает уже необъективность Вашей стать существенной.
Я, естественно, не буду в этом комментарии разворачивать историю враждизма в Европе и Америке. Хочу заметить только, что в сегодняшней информационной войне Запада и особенно Америки с Россией враждизма никак не меньше, чем в нынешней российской пропаганде и что саму эту войну на сей раз начал именно Запад, поскольку Россия при Ельцине рванулась навстречу Западу с открытой русской душой. В какой-то мере я развернул эту картину в моей статье «Технологии информационных войн современности», но конечно, на эту тему (как и на тему российского враждизма) надо еще писать и писать.

Александру Марковичу
Рад, что в главном мы с Вами заодно, а в том, в чем расходимся, давайте поспорим (для того и существует раздел «Обсуждение»). Расходимся мы с Вами в понимании детерминизма процесса общественного развития. Вы в этом вопросе стоите на позициях Карла Маркса, Тейяра де Шардена и прочих, которые верили в непременное наступление один коммунизма, другой называл это омегой, третьи еще как-нибудь, в общем, в непременное наступление светлого будущего, независимо от того, что мы будем вытворять сегодня. Т. е., по предположению этих философов и Вашему, мы своими действиями можем лишь ускорить наступление этого Рая на Земле или оттянуть его, но отменить никак не можем. Я же в моем детерминизме («Неорационализм», гл.2) показываю, что никакой такой неизбежности нет и быть не может. Да и без глубокой философии, как можно утверждать эту неизбежность, если во время Чернобыльской катастрофы человечество уже чуть не перестало быть.
Не согласен я и с тем, что вектор развития современного человечества направлен в сторону светлого будущего. Наоборот, угрозы драматического развития событий нарастают и множатся. На носу топливо энергетический кризис, связанный с истощением на планете углеводородов. Уже начинается продовольственный кризис: цены на продовольствие во многих странах лезут вверх, а на ряд стран уже в этом году обрушится голод, угрожающий жизни многих миллионов людей. Продовольственный кризис усугубляется демографическим, который и сам по себе – проблема: приводит к массовой нелегальной эмиграции, увеличивающей преступность и порождающей межэтнические конфликты в развитых странах, и сокращает посевные площади, а также леса и прочую природу, застраиваемую под жилье для растущего населения. Началось изменение климата. А главное, стремительный научно технический прогресс обеспечивает человечество все новыми видами оружия и способами массового уничтожения.
И все это при том, что идеи гуманизма, которые, как Вы полагаете, успешно распространяются в современном человечестве, взаимопонимание, связанное с глобализацией и распространением интернета и прочих СМИ, все это пока что в лучшем случае – заблуждение, в худшем – прикрытие для нечестных политиков и воротил бизнеса для обтяпывания их делишек. Глобализация неизбежна, но так, как она идет сегодня, она приносит больше вреда, чем пользы человечеству. Гуманизм – расплывчатое понятие, позволяющее нечистоплотным людям, толкуя его вкривь и вкось, делать то , что им выгодно. А массовое распространение СМИ и особенно интернета породили взрыв информационного мусора, в котором тонут ценные идеи. В результате обмена информацией стало очень много, а взаимопонимания намного меньше, чем его было 100 лет назад. 100 лет назад по крайней мере представители естественных наук имели общий язык и взаимопонимание, сегодня даже физики скатываются к хаосу и ПИАРу. Общий объем знаний, добываемый человечеством, непрерывно растет, причем экспоненциально, а способность охватить всю картину добытых знаний у отдельных людей не только не растет, но даже снизилась в силу причин, которые я разбираю в моих статьях по единому методу обоснования. В результате ученых сегодня тьма, но все они специалисты в узкой области внутри своей специальности, не разбирающиеся даже в смежных областях, не говоря о других науках. А мыслителей, способных охватить общую картину состояния современного человечества и куда оно идет, таких как были в прошлые века, нет. Зато есть тьма псевдо мыслителей, оракулов, увешанных академическими званиями или само провозглашенных, которые манипулируют общественным мнением либо не ведая, что творя, либо в корыстных интересах. Обоснование сегодня заменено пропагандой и чьи «пушки» сильнее, тот и правит бал. Только пушками сегодня являются СМИ.
Не согласен я и с Вашей недооценкой роли идей и правильной философии. У Вас получается, что все как-то само собой образуется через конференции, интернет и прочие обсуждения и контакты. Само собой происходит только умирание всего живого по закону энтропии. А жизнь продолжается и развивается вопреки закону энтропии, только благодаря непрерывной борьбе каждого индивида и каждого вида за свое существование и продолжение рода. А что касается человека и общества, то много ли дали человечеству обсуждения средневековыми схоластами вопроса о том, сколько чертей может уместиться на конце иглы? А многие сегодняшние обсуждения на философских и прочих конференциях не далеко ушли по содержательности от тех схоластических. Учение же Иисуса Христа изменило судьбу человечества. Не буду вдаваться в вопрос Бог Он или человек, но Он – мыслитель, выдвинувший идею и развивший философию. Конфуций – точно не бог, а человек, но его философия сыграла для Китая и его процветания исключительную роль на тысячелетия. Объединение христианских конфессий, не основанное на правильном понимании Библии, будет ложь и ничего кроме вреда не принесет. Точно также объединение человечества не на основе правильной философии, а на основе какого-нибудь «Третьего Рейха» или вообще заблуждения может привести к катастрофе. Ну а для того, чтобы человечество могло определить, какая философия правильная, нужен мой единый метод обоснования. Признание и применение этого метода – вопрос выживания человечества.

Александр Маркович – Александру Воину.
Целиком разделяю главные идеи Вашей заметки «Мы – элита» от 15.07.08.
Я верю в будущее объединение религий (правда, нескорое). Думаю, что оно произойдёт не только за счёт деклараций, объединительных съездов и индивидуальных встреч представителей разных религий (хотя всё это необходимо и должно всячески приветствоваться). Также оно произойдёт не только благодаря обновлённому толкованию Библии (которое тоже, наверное, необходимо, но и его не достаточно). Главная предпосылка объединения религий – это возникновение духовного и идеологического единства человечества (хотя бы большей его части и хотя бы по основным вопросам) – на основе идей гуманизма.
Такое объединение является очередным и неизбежным этапом развития рода человеческого, которое исподволь наметилось после Второй мировой войны, – вокруг некой, ещё не чётко сформулированной общечеловеческой идеи. Сейчас процесс объединения проявляется и в происходящей на наших глазах экономической и иной глобализации, и в беспрецедентном расширении контактов людей и целых народов (в частности, – в создании Интернета), и в постепенном признании приоритета прав и свобод личности и общества над правами государства (что не означает, разумеется, беззакония), и, наконец, – в постепенно растущем авторитете международного права. Конечно, этот процесс крайне сложен, он полон противоречий, он сопровождается непониманием как со стороны большинства людей, так и со стороны элиты.
Никакая философская система, будь она трижды правильной, не способна сама по себе сдвинуть с насиженных мест мест своекорысных представителей «элиты» и вдохновить на движение к новому инертный (большей частью) народ. Несмотря на это, постоянно развивающийся дух человека и прогрессивная общечеловеческая идеология постепенно делают своё дело, и незаметно, очень медленно, но неизбежно будет нарождаться и новая элита, которая, надо думать, примет новую философию.
К началу XXII века человечество, надо думать, будет идеологически единым (в огромном своём большинстве). Способствовать, хоть чем-то, движению к этому будущему – долг и великая честь для всякого мыслящего человека

Александр Маркович – Александру Воину.
Целиком разделяю главные идеи Вашей заметки «Мы – элита» от 15.07.08.
Я верю в будущее объединение религий (правда, нескорое). Думаю, что оно произойдёт не только за счёт деклараций, объединительных съездов и индивидуальных встреч представителей разных религий (хотя всё это необходимо и должно всячески приветствоваться). Также оно произойдёт не только благодаря обновлённому толкованию Библии (которое тоже, наверное, необходимо, но и его не достаточно). Главная предпосылка объединения религий – это возникновение духовного и идеологического единства человечества (хотя бы большей его части и хотя бы по основным вопросам) – на основе идей гуманизма.
Такое объединение является очередным и неизбежным этапом развития рода человеческого, которое исподволь наметилось после Второй мировой войны, – вокруг некой, ещё не чётко сформулированной общечеловеческой идеи. Сейчас процесс объединения проявляется и в происходящей на наших глазах экономической и иной глобализации, и в беспрецедентном расширении контактов людей и целых народов (в частности, – в создании Интернета), и в постепенном признании приоритета прав и свобод личности и общества над правами государства (что не означает, разумеется, беззакония), и, наконец, – в постепенно растущем авторитете международного права. Конечно, этот процесс крайне сложен, он полон противоречий, он сопровождается непониманием как со стороны большинства людей, так и со стороны элиты.
Никакая философская система, будь она трижды правильной, не способна сама по себе сдвинуть с насиженных мест мест своекорысных представителей «элиты» и вдохновить на движение к новому инертный (большей частью) народ. Несмотря на это, постоянно развивающийся дух человека и прогрессивная общечеловеческая идеология постепенно делают своё дело, и незаметно, очень медленно, но неизбежно будет нарождаться и новая элита, которая, надо думать, примет новую философию.
К началу XXII века человечество, надо думать, будет идеологически единым (в огромном своём большинстве). Способствовать, хоть чем-то, движению к этому будущему – долг и великая честь для всякого мыслящего человека.

Александр Маркович – Евгению Бобрику
Позвольте высказать несколько мыслей, возникших в связи с Вашей работой «Что такое искусство?».
1. На Ваш вопрос: «Есть ли истина в искусстве?», – я бы ответил, что искусство само по себе есть истина, открываемая художником с помощью специфических средств, не доступных ни науке, ни религии. Поэтому искусство можно рассматривать как один из трёх методов познания мира человеком. Сила и исключительность искусства – не в отражении реальности, а в сотворении своего собственного мира, в этом отношении художник подобен Богу.
2. Другое дело, что искусство открывает нам истину только тогда, когда оно действительно является искусством. Использование даже очень впечатляющих художественных средств ещё не делает создание художника подлинным произведением искусства. Есть искусство и не-искуство, как есть наука и лженаука, религия и лжерелигия. Здесь, как всегда и во всём, водораздел между истинным и ложным должен проходить по одной и той же линии, – которая отделяет добро от зла, – каким бы наивным ни показался принцип такого раздела. Иного критерия на протяжении тысячелетий не придумано.
3. В работе «Третья сила», опубликованной на данном сайте, я пытался определить границу искусства в следующей формулировке: «Искусство является таковым лишь в той мере, в какой оно, используя свои специфические художественные средства, служит цели развития человека до образа и подобия Божьего»; (здесь речь идёт не столько о Боге, сколько об общечеловеческом символе позитивного развития, самосовершенствования). К той же самой сверхцели – только своими особыми средствами – стремятся и наука и религия.
Вполне согласен с редакторским замечанием, что вопрос о цели искусства – важнейший; для философии искусства он является центральным; все остальные проблемы искусства являются производными уже от этого аксиологического аспекта.

Евгению Бобрику:
Позвольте высказать несколько мыслей, возникших в связи с Вашей работой об искусстве.
1. На Ваш вопрос: «Есть ли истина в искусстве?», – я бы ответил, что искусство само по себе есть истина, открываемая художником с помощью методов, не доступных ни науке, ни религии. Поэтому его можно рассматривать как один (из трёх) методов познания мира человеком. Сила и исключительность искусства – не в отражении реальности, а в сотворении своего собственного мира, в создании которого художник подобен Богу.
2. Другое дело, что искусство открывает нам истину только тогда, когда оно действительно является искусством. Использование даже очень впечатляющих художественных средств ещё не делает создание художника подлинным произведением искусства. Есть искусство и не-искуство, как есть наука и лженаука, религия и лжерелигия. Здесь, как всегда и во всём, водораздел между истинным и ложным должен проходить по одной и той же линии, – которая отделяет добро от зла, – каким бы наивным ни показался принцип такого раздела. Иного критерия на протяжении тысячелетий не придумано. В работе «Третья сила», опубликованной на данном сайте, я пытался определить границу искусства в следующей формулировке: «Искусство является таковым лишь в той мере, в какой оно, используя свои специфические художественные средства, служит цели развития человека до образа и подобия Божьего»; (здесь речь идёт не столько о Боге, сколько об общечеловеческом символе позитивного развития). К той же сверхцели – только своими особыми средствами – стремятся и наука и религия.
Вполне согласен с редакторским замечанием, что вопрос о цели искусства – важнейший; для философии искусства он является центральным.

Александру Марковичу:
В предыдущем Вашем комментарии Вы пишите, что в Америке найдено лучшее решение (лучшее чем то, о котором я написал в статье): маркировка фильмов по степени их порнографичности и т. п. А теперь оказывается, что оно лучше не моего (точнее предлагаемого в России), а лучше, чем вообще ничего. Но я ведь не предлагал вообще ничего не делать. Я предлагал обыкновенную моральную цензуру с запретом порнографии всех видов. Вам нужно доказывать, что американское решение лучше, чем это, а не лучше, чем вообще ничего.
Что касается того, что в Америке не суют нос в личную жизнь булочников, но держат под пристальным вниманием оную у политиков, звезд эстрады и т. п., то в случае с политиками это имеет смысл. Но пристальное внимание, непрерывное колупание в личной жизни всевозможных звезд и богачей не только не способствует росту нравственности, но наоборот, тлит ее. Конечно, то, что был суд над Майклом Джексоном по обвинению в растлении малолеток – это нормально. Но это не имеет никакого отношения к разделению американцев на звезд и булочников. А что, булочнику американская Фемида прощает растление малолеток? Таким образом, это разделение приводит не к тому, что судят (слава Богу) за растление малолеток, а к разжиганию в обществе нездоровых страстей по подглядыванию чужой личной жизни. Подглядывали б и за булочниками, но не интересно, за звездами интереснее. Это подглядывание само по себе аморально, но аморальность его усугубляется тем, что при этом отнюдь не осуждается разнузданная жизнь звезд, а наоборот, рекламируется. Мало того, звезды сами из кожи вон лезут, чтобы разрекламировать эту свою разнузданность, ибо это только увеличивает их популярность. Возьмите Мадонну в Америке или Машу Распутину в России. (Только учтите при этом, что в Россию это пришло из Америки).
Эта ситуация со звездами только иллюстрирует необходимость полного запрета и цензурирования порнографии, а не полумер, применяемых в Америке. Ведь запретительные законы предназначены не столько искоренить запрещаемое зло (абсолютное искоренение оного, например, воровства, невозможно), сколько провести четкую грань между тем, что общество готово терпеть, и тем, с чем оно мириться не намерено. Американцы не проводят четко этой грани. К чему это приводит, видно на примере американского и российского искусства (где сегодня пока тоже нет моральной цензуры). В царской России, где была цензура (к сожалению, прежде всего политическая, но и моральная тоже) расцвело великое русское искусство. И даже в Союзе было немало настоящего искусства, особенно в театре и кино. А вот в нынешней Америке и нынешней России - если не Мадонна с Машей Распутиной, то мыльные сериалы, бредовая, синтетическая, ничего не дающая уму и сердцу фантастика и фэнтэзи и т. п. А в качестве «серьезного» искусства – напыщенные, ходульные блокбастеры в Америке или книжонки Акунина – дешевое подражание все той же русской классике в России.

Ответ А.Воину по поводу цензуры.
Разумеется, нельзя говорить, что американцы (и, вообще, Запад) нашли идеальное решение проблемы цензуры. Всестороннего и исчерпывающего решения этой проблемы быть не может, потому что оно должно было бы означать определение точных и универсальных – для всех случаев жизни – границ морального поведения. Речь идёт о том, что найдено (и применяется на практике) хоть какое-то решение. На мой взгляд, это лучше, чем отсутствие всяких норм и полный хаос в этом вопросе.

По поводу ограждения детей от влияния порнографии. Конечно, полностью, изолировать подрастающее поколение от дурного влияния окружающего общества невозможно – кто ж с этим спорит? Но это не значит, что не нужно вообще ничего делать. Общество, я думаю – во всех странах, пытается делать, что может. В частности, вводя цензуру (юридическую, этическую, гласную, негласную) и устанавливая всякие границы допустимого в тех или иных «зонах» общественной жизни. Эти попытки не приводят к стопроцентно идеальному результату, но вопрос в том, есть ли у людей другие, более эффективные возможности.

Совершенно правильно, что родители должны уделять больше внимания нравственному воспитанию детей, вырабатывать у них иммунитет ко всяческой духовной отраве. Но наряду с этим, не лишними будут и меры технического контроля, например – широко практикуемое в США индивидуальное блокирование доступа к порносайтам на домашнем ПК. Опять таки, и здесь нет полной гарантии ограждения ребёнка от порнографии, но это лучше, чем ничего.

По поводу лицемерия общества в вопросах морали и цензурного контроля. Разумеется, оно имеет место. Но значит ли это, что, борясь с лицемерием, нужно отказаться вообще от всякой критики аморального поведения? Сошлюсь, опять таки, на пример США. Если вы владелец бакалейной лавочки, шофёр, бизнесмен средней руки и т.п., то никому нет дела до вашего морального облика и никто не вправе вторгаться в вашу личную жизнь (пока вы не нарушаете законов). Но если вы – школьный учитель, политик, крупный бизнесмен, известный артист или, тем более, член правительства или, не дай Бог, член Конгресса или президент – то есть лицо публичное, известное, оказывающее заметное влияние на жизнь общества, – то будьте готовы к тому, что общество (ваше начальство, прокуроры, журналисты) будет рыться в вашем грязном белье и полоскать его у всех на глазах (к сожалению, проявляя при этом определённую долю лицемерия). По-моему, такой подход правилен. А как ещё может общество оградить себя от циничных правителей, от аморальных властителей дум и больших денег? Следующие один за другим скандалы с этими деятелями говорят не только об их лицемерии и аморальности, но и о здоровье общества, которое таким образом пытается оградить себя от их влияния.

Александру Марковичу!

Я согласен, что в цензуре (как и во всем) должна быть мера. Но не согласен, что американцы нашли ее, разделив общество на группы и маркируя арт продукцию пометками типа «Не для детей школьного возраста». Во-первых, это иллюзия, что таким образом предотвращается воздействие порнухи на детей. Большинство детей большую часть времени смотрят телевизор не под присмотром родителей или наставников. Во-вторых, переключая со станции на станцию, они наталкиваются на порнуху и невольно задерживают на ней внимание раньше, чем успевают заметить запретительную пометку. А нравственная грязь подобна заразе, она прилипчива, особенно в детском возрасте. Наконец, кто сказал, что только детей надо защитить от порнухи? Кто сказал, что мера проходит именно здесь? А не кажется ли Вам, что рост секс туризма в мире (а подавляющее большинство секс туристов это – богатые американцы и европейцы) напрямую связано с этой самой мерой, т. е. с отсутствием запрета порнухи как для детей, так и для взрослых? Секс туризма с сексуальной эксплуатацией детей в Таиланде, Индонезии и прочих странах третьего мира. А, по-моему, эта мера – это лицемерие. Лучше уж вообще никаких ограничений на порнуху не было бы. Тогда родители, не обольщаясь этой мерой, заботились бы выковать в детях иммунитет против заразы. Хотя полного иммунитета против этой заразы быть не может. Невозможно жить в борделе и испытывать нормальные человеческие чувства.

Два слова о цензуре (отклик на заметку А.Воина).

Цензура, как и многие другие изобретения цивилизации, необходима. Без цензуры общество очень быстро становится нецензурным. Однако полностью подцензурное общество оказывается подневольным. Поэтому вся проблема здесь -- в определении меры цензуры, оптимальной для данного места и данного времени. Найти эту меру -- очень непростая задача, которую приходится вырабатывать методом проб и ошибок.
На мой взгляд, такая мера найдена (или почти найдена) в так называемых странах западной демократии, в частности, в США. Здесь существуют непересекающиеся во времени и пространстве зоны, в каждой из которых строго соблюдается, теми или иными способами, своя мера цензуры на телевидении, в кино, театрах, клубах, печатных СМИ и т.д. (есть зона "школьники до...", зона "школьники после...", зона семьи, зона публичных собраний и зона публичных домов и т.п.)Разумеется, рамки цензуры в них не установлены извечно и навечно, они меняются вместе с обществом. Но они всегда есть.
Интересно было бы узнать мнение читателей -- видят ли они альтернативу такому порядку? Или порядок здесь вообще не нужен?

Павлу Движимому
Попробую изложить суть моей философии в виде "каткой эксистенции". Я называю свою философию Неорационализм, а также Духовный рационализм. Поэтому можно сказать, что суть моей философии в гармонии духа и рацио. Но так сказать - это почти ничего не сказать. Потому что мало стремиться к гармонии духа и рацио, надо определить, в чем она состоит в конкретных условиях современной действительности. А до этого надо определить, что такое вообще дух и что есть рацио. Я это делаю. Я сформулировал метод рацинальной науки и перенес его в гуманитарную сферу. На основе этого моего подхода я определил оптимальную общечеловеческую мораль и систему ценностей, без принятия которых, я уверен, человечество не может выжить.Я исследовал также эволюцию духа в западной цивилизации и показал, что дух может быть и хорошим и плохим.
Я думаю этого хватит для "эксистенции". Для того, чтобы дать расширенное представление о моей философии, готов сделать сообщение в вашем коллективе. При этом можно было бы обсудить возможное сотрудничество.
С уавжением!
Александр Воин