Господа философы!Выношу на Ваш суд свою поэму=гипотезу"Слово и Дело".Расположена она на сайте Стихи.ру на странице Смилодон.Критикуйте,спорьте со мной,а я Вам буду доказывать свою правоту

„X Full name: Alexander Voin
„X Counry & City: Israel (sitizenship), Kiev, Ukraine(live now)
„X Address: Marina Cvetaeva str.,5/143, 02232, Kiev, Ukraine
„X Nationality: Jew
„X Telephone number: 38 (044) 5352599
„X E-mail: alexvoin@yahoo.com
„X Institution or Organization: International Institute of Philosophy and Problems of Society
„X Academic degree and/or Position: PhD
„X Presenting a paper: YES
„X Title of the paper: Ў§The global crisis of Humanity and the scientific technological progressЎЁ and Ў§Bioethics or optimal ethicsЎЁ
„X What number of Forum Topics your paper concerns: 11 and 7
„X Any comments or request to the Forum Organizing committee: I ask you to send me an invitation letter to the address provided. It is necessary for me to receive financial support of my trip to the Forum.
„X Enclose your small photo (if you like).

Экономика и мораль

А. Воин
3.6.10

Прежде чем говорить о влиянии принятой в обществе морали на состояние экономики, надо уточнить, существует ли некая объективно обусловленная мораль или это субъективное понятие, обусловленное одной лишь принятостью или складом личности человека ее принимающего. Надо уточнить также, способна ли мораль влиять на состояние экономики или, наоборот, состояние экономики, а также общественный строй и т. п. определяют принятую в том или ином обществе мораль. Это надо сделать хотя бы потому что спор на эту тему ведется в философии со времен древних греков и по сей день и, как утверждает академик Гусейнов ( ), сегодня маргиналом можно скорей назвать того, кто утверждает, что существует объективно обусловленная мораль, чем того, кто это отрицает. История споров на эту тему в кратком и потому неизбежно упрощенно схематическом изложении выглядит так.

Если поведение не имеет иных ограничений, кроме тех, которые налагаются знанием и целесообразностью, то это как раз и означает его вседозволенность – отсутствие изначально заданных моральных преград.

В пределах рационально обосновываемой морали невозможно обозначить пределы, которые препятствуют тому, чтобы сексуальные наслаждения переходили в кровосмесительную связь, практическая целесообразность – в повседневные убийства.
Христианство исходит из совершенно другого образа человека, оно предполагает в нем нечто такое, что не умещается в эмпирические границы мира и не может быть предметом положительного знания.
Не только моральная культура античности нуждалась в христианстве. Христианство также нуждалось в античной моральной культуре. Дело в том, что христианство обладает одной странной особенностью: оно не предписывает никаких поступков. Иисус не запрещает, как до него Моисей, есть свинину, не говорит, как после него Мухаммед, сколько раз и как надо молиться. Он ограничивается формулированием закона любви, который можно рассматривать как общее направление, вектор пути. А о самом пути, конкретных человеческих качествах, нормах и поступках, из которых он складывается, – Иисус ничего не говорит.


Средневековая этика усвоила не только познавательное содержание античной этики, но в значительной степени и ее установку на абсолютную ценность познания. Духовная революция Нового времени была подготовлена средневековьем и состояла она в возрождении античного культа разума и познания.

Кант«Каждому необходимо согласиться с тем, – читаем мы в предисловии к «Основоположениям», – что закон, если он должен иметь силу морального закона, то есть быть основой обязательности, непременно содержит в себе абсолютную необходимость».
Так как нравственный закон обладает абсолютной необходимостью, это предрешает проблему его обоснования. Абсолютное не может быть выведено из чего бы то ни было другого. Оно содержит свои основания в себе

В этом смысле смыкание Канта с Сократом является более конкретным, чем принято думать. В особенности если вспомнить последнюю фразу «Основоположений»: «Итак, мы не постигаем практической безусловной необходимости морального императива, но мы постигаем его непостижимость; более этого уже нельзя по справедливости требовать от философии, которая стремится в принципах дойти до границы человеческого разума».

Античный интеллектуализм релятивировал содержание морали. Кантовский интеллектуализм лишил ее всякого содержания. Оба результата явились следствием подхода, рассматривавшего этику как составную часть гносеологии. Если же принять мораль как атрибутивное свойство человека, как изначальную основу человеческой идентичности, которая для своего существования не должна получать санкцию познающего (чуть было не написал «надзирающего») разума, то отсюда следует, что критика наличной нравственности, сколь бы радикальной она ни была, не должна переходить в этический нигилизм, а убеждение в абсолютности морали не должно переходить в абсолютность моральных убеждений, в этический догматизм.

Уважаемый господин Президент!
Я видел вчера по телевизору отрывок из Вашего выступления, в котором Вы сказали, что экономика связана с моралью и культурой и пришла пора эту связь учитывать на практике.
Я – философ, а до этого математик и разработал в моей философии теорию оптимальной морали, рациональную теорию духа и макроэкономическую теорию, учитывающую связь экономики с моралью и духом. Учитывая ограниченность размеров данного письма, не стану перечислять названия моих книг и статей, в которых это все изложено, но все это можно найти на сайте руководимого мной Международного Института философии и проблем общества (www.philprob.narod.ru). Ничего близкого к полученным мной результатам мне не известно. Есть море разговоров о духе и морали вообще, не уточняя, что под этим понимать, есть предложения вернуться к той или ной культурной традиции, но без разбора, что в этой традиции хорошо, что плохо, и даже если где-то и есть попытки такого разбора, то без общего теоретического фундамента, необходимого для обоснованности такого разбора. У меня же такой фундамент в виде моей теории познания, противопоставленной всем бывшим до этого, подведен под всю мою философию.
Продвижение моей философии натолкнулось на сопротивление директора Института философии РАН В. Степина, движимого не интересами философии, России, человечества, а собственными амбициями. Сегодня моя философия начинает получать признание в мире, в частности я получил приглашения участвовать в Международном Философском Форуме в Афинах под эгидой Юнеско, посвященной проблематике, близкой той, о которой Вы говорили. Но я заинтересован (точнее считаю, что это в интересах человечества и России в частности) в как можно более широком и быстром признании моей философии. Поэтому я обращаюсь к Вам, чтобы Вы назначили комиссию для разбора моей философии, публичного и с моим участием.
Искренне Ваш!
Александр Воин
Адрес: Марины Цветаевой, 5, кв. 143, 02232, Киев
Т. 535-25-99

Теперь продолжение.
О том, что в Израиле ничего не изменилось с тех пор, свидетельствует недавно появившаяся в интернете статья Авигдора Эскина, проживающего там, «Ангел смерти пролетел над тель-авивским Содомом». В ней речь идет о том, что неизвестный расстрелял из автомата членов тель-авивского клуба гомосексуалистов, которые открыто проводили пропаганду гей культуры среди подростков. В мое время открытой пропаганды гей культуры, да еще среди подростков, в Израиле не было, что свидетельствует о том, что ситуация в этом отношении не только не изменилась к лучшему, но даже ухудшилась.
Правда, в другом отношении Израиль значительно продвинулся вперед за это время. Вдвое выросло население страны, возросла экономическая и военная мощь. Это позволяет двумерным, бездуховным еще больше убеждать себя, что все хорошо, а дух – это некая абстракция, придуманная для оправдания своей никчемности теми, кто не умеет зарабатывать деньги, Только было уже все это в истории. Рим, утратив свой дух, еще столетия гнил, держась на военной силе, пока не прекратил своего существования. Возмездие за утрату духа приходит рано или поздно. И не обязательно через столетия. А как по мне, то и до возмездия и без него сытое оскотинение – это, как говорил Макаренко, «свиньям, а не людям такое счастье».
Что касается Украины (в России то же самое), то, приехав сюда в 1992, я застал картину, близкую в этом отношении к той, которую встретил в Израиле. Правда, в начале 90-х основная масса здесь была еще по-советски консервативна и настолько занята выживанием, что ей было не до пропаганды сладкой и фривольной без тормозов жизни, которая (пропаганда), тем не менее, вливалась сюда широкой рекой и через западные СМИ, а потихоньку и, чем дальше, тем больше и через собственные. Но постепенно материальная жизнь в Украине несколько отошла от границы выживания и картина уподобилась израильской с одним все же, на первый взгляд существенным, различием. В Израиле, хотя его создание и явилось актом высочайшей духовности и хотя в процессе его создания было много разговоров о духе (одна из ветвей сионистского движения даже называлась «Духовный сионизм»), слово «дух» уже настолько вышло из употребления, что произносящего его просто не поняли бы окружающие. И даже слово «сионист» на бытовом уровне приобрело негативный оттенок. (В устах официоза оно продолжало употребляться, естественно, в положительном смысле).
А в Украине (тоже в России) про дух и мораль болтают, пусть не на бытовом уровне, но в СМИ, так много, что от этого уже дырка в голове. И хотя, надо признать, кое-что таки делается для возрождения духа и морали и некий встречный процесс намечается, но в основном эта болтовня остается болтовней и превалирует пока и сильно превалирует процесс дальнейшего распространения пресловутой «новой ментальности» в обществе. Яркий, хотя и не главный, пример тому – парады извращенцев под лозунгом «Гей славяне!».
Что касается влияния моей философии и публицистики на мою судьбу в израильский период, то я описал его в книге «Философия и действительность». Чтобы понятней было дальнейшее, изложу его здесь вкратце.
Даже из одной только статьи «Дух» ясно, что мои писания не могли не раздражать израильские власти. Для власти ведь важно доказать, что под ее руководством все хорошо и «правильным путем идем, товарищи». А тот, кто доказывает, что этот путь неправильный, ей мешает. Важно также, что у власти в Израиле тогда были так называемые «левые», партия Мапам, представитель которой Шимон Перес и до сих пор трется у власти в качестве президента. У «левых», не только израильских, но и во всем мире, произошла удивительная эволюция идеологии. Изначально левые – это социалисты. А в Союзе, где социализм победил, его «левые» социалистические власти боролись с «тлетворной буржуазной идеологией». Но идеологи этой «буржуазной идеологии» на Западе, философы экзистенциалисты и прочие идейные сексуал – либералы, также считаются левыми. И в Израиле на момент моего приезда туда эти две противоположные «левые» идеологии слились в одну, которая и провозглашалась партией Мапай и близкими к ней. А я своей философией разрушал философский базис их идеологии. А главное, что делал это успешно, доказательно (в отличие от советских философов, которые тоже пытались это сделать по велению партии). И хотя широкие массы мало интересуются философией, но именно подрыв философской основы идеологии представляет опасность для власти. А не вопли в СМИ или на площадях типа «Перес – дурак» (или «Ющенко – дурак» на Украине). Последнее понимал еще Юлий Цезарь, который даже нанимал специальных хулителей, чтобы они бежали за его колесницей и хулили его. Он первый сообразил, что черный ПИАР – это тоже ПИАР и приносит пользу, а не вред. Ну а у израильских властей хватило ума понять, что моя философия опасна для них. Ну а то, что она нужна Израилю и всему человечеству,
это их не волновало.
И вот, когда моя первая книга «Неорационализм», в которой заложены основы моей философии, должна была выйти в печати на английском в приличном издании (за это брался профессор философии тельавивского университета Розен) и одновременно «Записки оле» должны были выйти в журнале «22», случился «инцидент». Т. е. тогда мне казалось, что это случайный инцидент. У меня как бы случайно возник конфликт с соседом, который, как потом оказалось, был псих со справкой, к тому же склонный хвататься за нож. Подстроить конфликт с таким типом, используя его втемную, для соответствующих органов не составляет труда. В результате у меня произошло с ним два столкновения и в обоих он пытался применить нож. Первый раз мы дрались один на один, и хотя он был с ножом, а я с голыми руками, я успешно отбился от его атак, пока не подошли еще люди и он спрятал нож, успев предупредить меня, что он со мной еще расправится. Во второй раз он был с друзьями, включая его брата – махрового уголовника, я был опять один, но с пистолетом, на который у меня было разрешение. В критической ситуации, когда его брат висел у меня сзади на локтях, а он пытался ударить меня ножом в живот, я все же сумел достать пистолет и ранил его. Рана была не смертельной, но от осложнений, которые не должны были случиться в современной больнице (но случились), он умер.
Несмотря на то, что на месте было человек 50 свидетелей, набежавших во время драки и видевших, что он атаковал меня с ножом, полиция грубейшим образом, запугав нейтральных свидетелей, пошила мне дело о преднамеренном убийстве. Сам процесс происходил с грубейшим нарушением норм закона. В частности мне не дали представить в суде важного свидетеля защиты. Процесс сопровождался шельмованием меня и клеветой на меня в прессе, без предоставления мне возможности ответить на нее. И в освещении процесса в прессе и в процессе суда, в частности в обвинительной речи прокурора, хорошо чувствовалось, что судилище надо мной происходит из-за моей философии. Мне чуть ли не прямым текстом давали понять: «Ты хотел научить нас, как правильно жить, так мы научим тебя, как свободу любить».
Я получил 9 лет, обжаловал в Верховный Суд, который через 3 года, наконец, рассмотрел мое обжалование и освободил меня на месте, но моей полной невиновности, оправданной самозащиты не признал, несмотря на то, что она железно вытекала уже из тех фактов, которые признал еще первый суд. (В чем каждый желающий может убедиться, познакомившись с ними, например, в упомянутой моей книге).
Таким образом, благодаря упорной борьбе, которую я вел за свое оправдание в течение всего процесса, я вновь очутился на свободе через 3 года вместо пожизненного заключения, которое власть хотела сорганизовать мне за мою философию. Но главной своей цели власть все же достигла: ни «Неорационализм», ни «Записки оле» не вышли в печати, а на мне оставалось клеймо убийцы и клевета, навешенная на меня во время процесса, что практически не оставляло мне шансов на продвижение моей философии.
Правда небольшая часть «Записок», как я упомянул выше, вышла в журнале «Кинор» в 1985-м году, буквально через пару месяцев после моей посадки. Это сделала моя соратница по сионистскому движению в Киеве Мила Лодина, которая была замом главного редактора журнала, а фактически редактором, и которая за это жестоко поплатилась. Ее после этого уволили с работы и два года не брали ни на какую другую и даже сам журнал закрыли. Что лишний раз свидетельствует, что суд мой был судилищем и причиной его была моя философия. Таким образом всем желающим меня опубликовать, давали знать, что их ждет, если они отважатся это сделать. Сама же эта публикация мало что давала для признания моей философии. Во-первых, опубликована была лишь малая часть «Записок». Во-вторых, публицистика действует на эмоции, но не обладает силой доказательности, которой обладает, точнее должна обладать настоящая философия (и моя, я считаю, обладает).
Несмотря на видимую безнадежность дела, я, выйдя на свободу, продолжил борьбу за продвижение мой философии, а также за свое полное оправдание. Здесь не место описывать перипетии этой борьбы. Скажу лишь кратко, что в результате этой борьбы, так сказать, в ответ на нее, на меня было совершено два покушения в виде попытки наезда машиной, одна из которых, как сказал бы Высоцкий, была не совсем неудачной: я получил травмы, последствия которых сказываются до сих пор. В обоих случаях были свидетели, которые сами подходили ко мне и говорили, что видели, как машина пыталась сбить меня. Кроме того, меня подтравливали, не так, чтобы убить сразу, но чтобы отнять здоровье. Меня изолировали с помощью интриг и запугивания от всех моих друзей (достаточно вспомнить судьбу Лодиной). Наконец, меня лишили источников существования, выгоняя в короткие сроки с любой работы, которую я находил. Ну и само собой, меня лишали любой возможности продвинуться с моей философией.
Все это вынудило меня оставить Израиль. Я хотел ехать в Америку и там продолжать борьбу за свою философию. Но в сложившейся ситуации не смог ни накопить, ни одолжить денег на дорогу туда и на первое время там. С трудом я накопил денег на билет на пароход до Греции и 300 долларов на первое время там и намеревался заработать там деньги на поездку в Америку. В ночь перед отплытием в квартиру, где я жил тогда с недавно приехавшим сыном и его женой, проникли воры и, применив усыпляющий газ, украли те самые 300 долларов. Они не тронули больше ничего, даже денег сына и его жены. Из своего тюремного опыта я знал, что израильские воры, занимаясь подобным тихим грабежом, не прибегают к усыпляющему газу (запах которого был хорошо слышен утром). Они делают его настоль бесшумно, что хозяева не просыпаются и без газа. Значит, это была «безопасность», которая давала мне знать: «Не надо ехать из Израиля и продвигать свою философию за границей. Хуже будет». Я не внял «совету» безопасности и, одолжив 100 долларов у недавно приехавшего и еще не запуганного товарища из Киева (у сына и его жены денег было с трудом на пропитание), сел на пароход.



И неважно, что он, т. е. в данном случае я, доказал свой патриотизм тем, что боролся за выезд евреев из Союза. Неважно и то, что писал я то, что писал, в заботе о благе страны и народа. Важно, что понимал я это благо не так, как понимала его власть.

Дух по-израильски и по-украински

А. Воин
28.4.10

В начале моего пребывания в Израиле, в конце 70-х я написал небольшую статью «Дух». Позже она вошла в книгу «Записки оле», часть которой, включая ее (с небольшими сокращениями), вышла в журнале «Кинор» (№5, 1985). С тех пор прошло много времени, но обстоятельства в Израиле, побудившие меня написать эту статью, мало изменились. В Украине же и вообще в странах бывшего Союза обстоятельства изменились с тех пор сильно, но изменились таким образом, что написанное мной тогда актуально теперь и здесь. Кроме того, моя философия и публицистика, включая эту статью, сильнейшим образом повлияли на мою личную судьбу и продолжают влиять и сегодня. Все это побудило меня вновь вернуться к этой теме и продолжить статью.
Вот текст исходной статьи с (небольшими сокращениями).

Дух
Когда 10 с лишним лет назад меня судили в Сибири товарищеским судом за побитие антисемита, сказавшего «жидовская морда», я был потрясен не тем, что судили несправедливо, изгнали из отряда (я ездил на заработки с комсомольским отрядом на освоение нефтьюганского месторождения), грозили передать в суд и прочее, а глобальным расхождением ментальности моей и той среды, в которой я тогда оказался. Среда совершенно спокойно, уверенно и единогласно полагала, что называть евреев «жидовскими мордами» вполне естественно и не дурно, а возмущаться этим, а тем более драться – дурно и преступно. Я был противоположного мнения. Расхождение было стрессовым. Моя полная уверенность и их полная уверенность. Разговор шел на двух языках, хотя оба – русские. Мои аргументы, ссылки на Ленина, Горького были для них как об стену горох. Это в коммунистическом то Советском Союзе, в комсомольском отряде мне прямо так и говорили: «А при чем тут Ленин, когда в закарпатской Библии евреи называются жидами. А вот в армии с нами служили евреи, мы их называли жидовскими мордами и они не обижались».
Их аргументы логически никак не могли достать меня, но принятость, естественность их точки зрения против моей единственной, вот что потрясло меня. А ведь тогда мое положение было гораздо лучше, чем теперь. Мое одиночество в противостоянии другой ментальности было временным и локальным. Их всего было 100 человек (не считая более высокого руководства, причастного к суду) и происходило это в глухоманной Сибири. А в то же время в Киеве у меня была среда единомышленников, в единомыслии которых я был уверен (и не зря) и был уверен даже в их поддержке в борьбе, которую собирался начать по приезде в Киев (и тут ошибался). Существовал, наконец, Израиль. И вот я в нем.
Тут нет расхождений по вопросу о том, оскорбительно ли национальное оскорбление и жидовские ли мы морды. Те гордые одиночки, которые восстали когда-то против унизительного положения евреев во всем мире, столь уже привычного и нормального там, победили, наклепав 3 миллиона евреев в Израиле, не желающих быть «жидовскими мордами». Но пропасть между моей ментальностью и ментальностью общества по другим вопросам еще глубже, чем была в Сибири, мое одиночество гораздо полнее. Вот даже Ахува и ее подруга Хана – девушка, безусловно, одухотворенная, пишущая неплохие стихи, не понимают меня. – «Ну, конечно, демонстрация гомосексуалистов, это уж слишком, но что плохого в том, что они поступают так, как им нравится, если они при этом никому не мешают?».
Ну, а что плохого в том, что кого-то назвали «жидовской мордой»? Национальное оскорбление? А что такое национальность? И что такое оскорбление?! Вопрос очень не пустой именно в новоментальном обществе. Ведь оскорбляется достоинство, а достоинство в новоментальном бездуховном обществе – нечто совсем другое, чем в обществе с духовными ценностями. Мое достоинство оскорбляется самим фактом, что я живу в одном обществе с педерастами и прочим сбродом и они считаются нормальными гражданами наравне со мной. Но это только мое достоинство, а достоинство новоментальных от этого ничуть не страдает.
Прагматичное возражение: Ведь в каждом обществе существуют гомосексуалисты, как и прочие пороки и преступность. – Да, но в обществе, где есть закон, запрещающий все это, несмотря на то, что не все нарушающие его караются, самим существованием закона защищается достоинство нормальных граждан – они не на одной доске с дерьмом.
Почему слова «жидовская морда», адресованные другому человеку, должны были задевать меня? Можно построить пирамиду социологически – статистических аргументов, доказывающих, что это не оскорбление или что, по крайней мере, меня оно не касается.
Например, условно отнесение слов «жидовская морда», адресованных одному еврею, ко всем евреям, подобно тому, как «жирная морда», сказанное в адрес конкретного толстяка, рассматривалось бы как оскорбление всем толстым. То обстоятельство, что фашисты истребляли евреев, как евреев, говорит лишь о преступности фашизма, но не о том, что конкретная «жидовская морда» - оскорбление всех евреев. То обстоятельство, что в любых обществах били и бьют по временам отдельных евреев с упоминанием их еврейства, плохо лишь как любое насилие и в качестве такового осуждено законом в любом цивилизованном обществе. В тех же обществах существует насилие не только в отношении евреев и не всех евреев бьют. Всегда есть «хорошие евреи». Ну и т. д., и т. д.
В этой плоской, двумерной, статистически – социологической системе координат невозможно доказать, что «жидовская морда» - это оскорбление еврейского народа, невозможно доказать, что мы евреи – народ и невозможно прийти к выводу о необходимости исхода из Галута и возрождении государства.
Возродив свое государство, мы совершили акт высочайшей духовности. Но кто это «мы»? Можно ли в это «мы» объединить гордых одиночек зачинателей вроде Герцля, Ахад Гаама и Жаботинского и нынешнее трехмиллионное в массе своей новоментальное население Израиля? Те, кто зачинали, были людьми духовными и протест их был протест духовный против мерзости существования в Галуте. Ну а разве мерзость существования может быть только в Галуте и не может быть в собственном государстве?
- «Ну что плохого в том, что есть педерасты, если только они никому не мешают?»
- А то, что, признавая их равноправное существование в обществе, примеряясь с ним, как и с прочим дерьмом, порожденным сексуальной революцией: проституцией, порнографией и т. д., мы не меняем мгновенно статистическую картину общества: количество пидоров не возрастет мгновенно, но мы качественно изменяем характер общества, изменяем его дух. Последствия такого изменения невозможно проследить примитивными статистически – социологическими методами, которыми общество закрывает себе глаза, чтобы спокойней спалось. Столкнувшись с любой общественной проблемой, мы призываем на помощь статистику, которая вычисляет нам, какой процент в обществе проституток, да какой процент среди них из каких слоев населения, да как они сами относятся к ремеслу, да как на сегодня к этому относится общество и т. п., после чего мы успокаиваемся, будто чего-то сделали. А ведь это та самая статистика, которая бессильна при решении самых примитивных экономических задач, без применения более мощных методов математики и, главное, хороших моделей. И это хорошо известно. Но мы предпочитаем утешение вместо истины. Мы больны неизлечимо и жаждем морфия вместо болезненных операций.
Но последствия такого изменения могут быть и, как правило, бывают глобальными. Мы, как правило, не можем ни предсказать, ни даже почувствовать, как потекут самые различные процессы в обществе с изменившейся ментальностью. Сегодня размыт уже высокий идеал любви, идеал женщины, достойной любви, а завтра оказывается, что эти же мутные волны размывают идеал патриотизма и гражданского долга и раматкаль (начальник генерального штаба) вопит: что будет с Цахалом (армия Израиля)? Где хоть один, кто возопит: что с нашим духом? А ведь Цахал не имеет самостоятельной ценности. Он стоит на службе государства, а государство возникло, чтобы возродить духовно народ, который именно дух свой не пожелал слить с духом других народов, среди которых жил 2000 лет. А что теперь с нашим духом видно хоть из статейки о кровосмесительтве в «Маариве» от 27. 7. 79. Мало того, что масштабы его угрожающи, но главное, что он не рождает никакого протеста в новоментальном обществе. «Психологи затрудняются объяснить, чем, собственно плохо кровосмесительство». Ну, есть генетический фактор, но если с противозачаточными пилюлями, то он отпадает. Ну да еще известно, что почему-то (странно, почему) во всех без исключения обществах до новоментального, кровосмесительство считалось страшным преступлением и каралось, как правило, смертной казнью. А теперь всего лишь год, а в большинстве своем и вообще ничего, чтобы не травмировать пострадавших девочек. (Гуманность к человеку за счет человечества). Да и кровосмесительством считается, если ей нет 21-го года. Ну а после – хоть с конем.
Кстати о сострадании и гуманности. Новоментальные, став большинством, скидываю овечью шкуру и показывают волчьи зубы, жестоко травя оставшихся прежне ментальных. Но сострадание к этой боли уже не в моде. Вот педерастам, которых разлучают, мы готовы сострадать. «Ах, они бедненькие, несчастненькие». А вот в Натании два пидора перепортили, искалечили морально кучу подростков. Это – исключение? – Нет, это нормальное продолжение нашей примирительности к самому явлению.
Но все это частности, частности, мелкие детали. Как ткнуть вас мордой, новоментальных. В ваше дерьмо, чтобы вы несмотря на вашу принюханность и небрезгливость, почувствовали его вонь, почувствовали, что мы уже в той действительности, которую нарисовал Босх. Что сегодня одиночки просят тюрьмы, чтобы она избавила их от собственной гнусности и оскотинения (реальный случай, описанный в израильских газетах), а завтра мы все пожелаем атомной войны, чтобы она уничтожила ставшее омерзительным человечество.

converted into axiom. Graph is our sensitive percept of property (relation), axiom (formula) - its definition in theory. But we know, experimental points on such graphs never lay exactly on these straight and curve lines, which are converted afterwards in formulas-postulates. Our formulas-postulates, our concepts with their properties, ontology, which science gives us - are only approximation of really existing properties of nature. Approximation isn’t, indeed, absolute reflection of natural properties, but it isn’t the ontological relativity, which Quine speaks about. I should say that approximation by no means is the ontological relativity. It is simply not complete accuracy, limited exactness of science. But approximation explains essence of relations between ontology in such the theories, like Newton’s and Einstein’s, in common case. Just when our experience limited by some part of reality (a bit of sickle), more rough approximation of real property satisfies us, providing enough exactness (circle). When we receive access to wider part of reality (whole circle or bigger piece of it), this rough approximation becomes not enough exact, the new approximation, providing enough exactness not only in the previous part of reality but in new, wider one, is required. As it appears in the case with sickle, qualitatively approximations aren’t obliged to be converted one into another through the limit transformation. Nevertheless they both will reflect with some exactness the property of real objects, that means the real ontology, but one will be do it in smaller part of reality, and another - in wider, including the previous one. And each of them will be tied to reality by means of experience, (through points on a chart).
I suspect, that even after this explanation some psychological discomfort is still remained at the reader: some approximation against the obvious ontological contradiction between absoluteness and relativity of “time’. But let’s remember that “absolute” and “relative” - are only words of language, which aren’t exact and have many meanings, in principle. When cognition is build not on words, but on concepts. In language “absolute” and “relative” have very wide and vague set of meanings and for many people “relative” associates with “voluntary”. But absoluteness of time according to Newton has the concrete functional sense: t1 = t2 - time flows equally in different systems. And the same strictness and functionality has the Einstein’s relative time, but in this case function is another:

(This Einstein’s relativity, as we see, has no common with relativity of usual conversation according to which “all is relative”). These are different functions, but like circle and parabola in the case with sickle these two functions give equally acceptable approximation of the real ontology (properties) of time in sphere of workability of the Newton’s model. Beyond these boundaries only the Einstein’s model gives acceptable approximation. And it is clear, that sooner or later we will meet an experience (according to astrophysics’ data we already met), which will require repairing also the Einstein’s approximation of time. In other words real time appears to be both absolute and relative simultaneously. More exactly it flows (in inertial system) according some law, which in sphere workability of the Newton’s model is approximated good enough by Newton’s absolute time and in wider sphere - by Einstein’s relative one.
The connection of concepts (and axioms) with experience refutes the ontological relativism, and the assertion of the social post positivists about influence of social factor on initial premises and conclusions of scientific theories. Einstein couldn’t make time relative under anybody influence, if he wouldn’t tie his relativity to experience.
After all, approximative character of connection between concepts and experience refutes also Popper’s “fallibility”. Not entering in requirements of the general method, concerning conclusions’ verification, it is possible only on base of above consideration to say, that not only concepts (their properties) are approximations of real ontology, but also scientific theory as a whole, including its conclusions, is approximation of described reality. And as any approximation it is true (workable) only in concrete limited sphere. So-called “refuting experiment” is not evidence of fallibility of correspondent theory and doesn’t abolish its truth ness, but only establishes limits of field, in which this theory gives acceptable approximation. Not only previous theory remains true, but also its substantiation. As a new theory doesn’t cancel previous one, so new substantiation doesn’t cancel previous one. As a new, so an old substantiation is made according the same method, namely according the general method of substantiation. In one case concepts are tied to one data set, and in other case - to another (although these sets intersects, more exactly new set includes the previous one as a part).
Here the relativists can object: if we don’t know limits of truth ness of our theory before the “refuting experiment” whether it is equal to relativity of truth ness of this theory. But it is not correct, because even if we don’t know exact limits of workability of our theories, we know limits of some decreased field, in which this truth ness (workability) is guaranteed. These are the limits of already existing experience. If, let’s say, at moment of creation of the classic mechanics the mankind already had an experience with speeds up to 20 km/sec., and the Newton’s “absolute” approximation of time was tied to this experience, all Newton’s mechanics was giving acceptable approximation of reality in the field determined by existing experience, namely for speeds smaller that 20 km/sec. All that in condition that this mechanics was built according to general method of substantiation (axiomatically and so on), and all so-called “normal” conditions were preserved At the same time non-science, let’s say astrology, can’t guarantee truth ness of its conclusions in any limits.
References:

1. Рассел Б. Исследования значения и истины. М., 1993
2. Feyerabend P. Science in society, London, N.Y., 1978.
3. Popper K. R. Realism and the Aim of Science. L.:Routledge, 1983.
4. Лакатос И. Бесконечный регресс и основания математики // Современная философия науки. 1996
5. Quine W. V. O. Ontological Relativity // The Journal of Philosophy.1968. Vol. LXV, №7.
6. Кун Т. Объективность, ценное суждение и выбор теорий // Современная философия науки. 1996
7. Воин А. Неорационализм. Киев, 1992.
8.Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1989.
9.Степин В. Становление научной теории. Минск, 1976.

8448 words

Let’s restrict ourselves for simplicity only by interference. Is it possible in accordance with the general method of substantiation on base of only visible interference to determine light as a wave phenomenon? No, it isn’t. Because interference showed only, that light possesses the property to bend around obstacles on its way. When under waves we understand not only the property to bent around obstacles, but also properties of periodicity, of frequency, of amplitude, of phase, property of summing with resonance and so on. The fact, that light similarly to mechanical waves bends round obstacles doesn’t mean yet, that it possesses all others properties of mechanical waves. Particularly it isn’t obliged (still) to possess periodicity, sinusoidality and so on. What does “is not obliged” means? It means that properties of periodicity, sinusoidality and others still are hypothetical, by no way don’t connected still to experience – according the general methods of substantiation light still isn’t waves. But the theory of light at period of discovering of interference was at genetic stage, not at stage of substantiation. At this stage it is justified to make genetic supposition, that light is waves with all their properties. Such a supposition has might heuristic capacity, because aims new experiments to test possessing by light other waves’ properties. And such experiments are realizing. And it appears that light has length of waves, and frequency, and phase and so on. Only after that it is possible to consider light as a wave phenomenon, understanding by that concrete set of wave properties appeared already in all these experiments. But even now it is forbidden to call light simply “waves”. Because we can not guarantee, that in such a way we will not attribute to light some properties, which usual, known and studied waves possess, but light doesn’t possess. And really, as we know, light is not simply waves, but it possess some waves’ and some corpuscles’ properties. And what is important, it doesn’t possess the property of continuity, which we attribute to usual waves, and which didn’t appear in any experiments with light. But adherents of the wave theory of light, which didn’t know the general method of substantiation, thought, light not only possesses concrete waves’ properties, but it is simply waves with all their properties including continuity. And that is why they thought that contradiction between the wave theory of light and the corpuscle’s one is insurmountable. Continuity of light’s waves, if it would be, contradicts to corpuscular nature of light. But because light’s waves don’t possess continuity, there is no contradiction. Stealing non-evidently in the wave theory the idea about continuity of light’s waves breaks rules of the general method of substantiation, because property of continuity, which didn’t appear in any experiment and therefore disconnected with experiment, is ascribed to the concept “light”. And as we see, it leads to contradiction.
The second example is history of definition of mass by Newton in his mechanics. Although Newton had played exceptional role in creating of the general method, but at his times the method was not completed yet even on level of model, and what is more, it was not described in explicit form. That is why Newton defined mass as quantity of corpuscles although, naturally, he didn’t count any corpuscles in any objects. It was violation of the general method of substantiation and at the same time it contradicts to the second law of Newton, from which follows the definition of mass as measures of proportionality between force and acceleration. This contradiction was discovered by Eiler, and after that we know only the last definition of mass.
Next example - the history with paradox of Landau-Payerls and its solution by Bohr and Rosenfeld. The paradox appeared at building the quantum-relativistic theory of electromagnetic field. Equations of the classic theory of electromagnetic field (equations of Maxwell) relating to E and H (electric and magnetic potentials) couldn’t be abolished also in the quantum-relativistic theory. But in the classic theory E and H were continued functions determined at each point of space, what couldn’t take place at quantum-relativistic describing of it due to quantum ability of this field. Bohr and Rosenfeld had solved this problem, determining variable E and H in Maxwell’s equations in the quantum-relativistic theory as new concepts. Of course, they were the same potentials with all their properties except one: now they were not determined in each point of space, but only in some vicinity of point. In the vicinity, in which E and H obtained sense as integral characteristic of micro processes of disintegrating and appearing particles, and could be, in principle, measured. (Like pressure and temperature of gas are integral characteristics of molecules’ moving process and have sense only in volume of vicinity, larger in a few times dimensions of molecule). In such a way concepts of new theory anew were connected to experience. Here the questions: where property of continuity of function E and H in the classic theory have appeared from, is aroused. It is easy to see, it was violation of norms of the general method of substantiation, because no experiment in infinitely small vicinity of point we can’t realize in principle and therefore, we can’t observe any identity of properties in that vicinity.
But it is not enough for rational explanation of above-mentioned phenomena of science only to establish the fact in itself of connection concepts with experience. It is necessary also to clear character of this connection, permitting to describe the same ontological substance by various concepts (with various properties) and to receive the same conclusions from different sets of axioms, not converting them into “convenient constructs of cognition”. For that let’s consider from point of view of connection to experience, what happens with closed concepts through substitution one fundamental theory by another. For example, let’s take the transition from the Newton’s mechanics to the Einstein’s theory of relativity. At first glance it may appear, that such a transition refutes any possible attempt to tie concepts and their properties to experience. Really, close concepts of Newton and Einstein (time, space and so on) possess not simply different properties. The last would mean only, that in each case we choose for definition from countless number of properties of this objects different properties (Like in the classic model of gases we chose for definition such properties as temperature and pressure and in the kinetic theory - speed of molecules and their quantity per volume). It is normal from any point of view and doesn’t contradict to connection with experience. But in cases like the transition Newton - Einstein these concepts, seemingly, possess contradicting properties. At first glance it seems that time can’t be simultaneously absolute and relative. And therefore as time of Newton, so time of Einstein (or at least one of them) doesn’t tie to experience.
But really they both are tied to experience, really for all that one object “time” can possess boss the properties: absoluteness and relativity simultaneously. I shall begin explanation from analogy. Let’s imagine that we have a piece of sickle and we try to describe geometry of its edge. Our receptors (eyes) send to mind signals, which automatically compared it with image-etalons and our mind gives us the percept: it is similar to circle. But we don’t trust the simple visual percept and measure curvature of edge in various points with help of instruments. It shows itself not exactly constant, but for all that very close to that. Remembering, that real objects may correspond to our concepts (to nominal definition of them) only in limits of tolerances, we conclude, that the form of sickle’s edge is circle. After that we found whole sickle, made on the same plant, according to the same standard (that means belonging to the multitude of objects, defined by our concept “sickle”) and convince ourselves that its form is not a circle but some other curve, suppose, parabola. Does it mean that our previous definition was wrong, gave us faulty or, in terms of Quine, relative ontology, was tied not to experience but to theory? No, it means only, that ontology and theory as a whole relates to some concrete field of reality, which (and only which) this theory, describes.
What does happen, when we switch to reality, which include previous one or is an expansion of it (Einstein for Newton), or is deepening of it (micro world for macro)? It would be wanted to say, that in this case new theory is generalization of previous one and new ontology - generalization of previous ontology. And previous theory and ontology are peculiar case of new one, and even may be obtained from new theory and ontology by means of the limit’s transformation, as that happens in the case of Newton and Einstein (Einstein’s time is expressed through Newton’s one by formula:

where v - speed of inertial system, and c - speed of light. When v rushes to 0, Einstein’s time becomes Newton’s one, and for v - small relative to c, they coincide practically). But the story with Newton and Einstein is only peculiar case of including fields of reality each by other. The example with sickles nevertheless its conditionality and primitiveness describes more universally the character of interrelationship of such theories, more exactly, interrelationship of ontology in such cases. To understand that better, one shall remember, that in axiomatically constructed theory concepts are determined by axioms. Axioms are nothing more, nor less than assertions about relations between objects, which we are describing in concepts. When relations generally speaking, are functions (for example according to low-postulate of Ampere, electric current is proportional to electric potential and inversely proportional to resistance). It is possible to express these functions by formulas or by graphs. Graphs led us to nerve of the problem.
Axioms-postulates appear at stage of substantiation of theory and substantiation is preceded by the realization of experiments at stage of genesis. Result of each experiment gives us point on a graph. With help of these points we build at curve on graph, which afterwards will be

But single meaning ness of nominal or axiomatic (or any other) definition doesn’t mean yet single meaning ness of connection between this definition and multitude of objects or phenomena, to which we relate this concept. More exactly there are no objects in reality, which exactly correspond to nominal or other kind single meaning definition because in reality there is nothing absolute. Suppose we define straight line as a curve with curvature equal to 0. To such a definition no one concrete object of reality corresponds absolutely. For example, the light rays are bent in the gravitational field of large masses, but since the gravitational field in principle not uniformly in the vicinity of any point in space, there is no perfectly straight rays complying with the above definition.
To make reference of concepts’ definitions nonempty, and to determine single meaning multitude objects of reality, to which we relate our concept, we must introduce admissible deviations of objects of reality from nominal definition upon measure of property, lying in base of this definition. For example, according to this approach, all the lines, maximal curvature of which doesn’t exceed some value, match the definition of straight line.
Like, as the whole general method of substantiation is idealization of real substantiating practice in rational science, so the described above method of concept’s definition is idealization of the real practice of definition in science. In real science not always we meet nominal or axiomatic definitions of concepts, but imperative of science - the demand of single meaning ness of definition in possible measure, is obvious. Also not always we see admissible deviations (tolerances) in science practice, but that because deviation of objects from nominal definition in such sciences like physics are usually negligible.
All that still doesn’t drain topic of connection between concepts and reality, but we shall return to it further.
The next point of the general method of substantiation is building of conclusions. Single meaning ness of concepts still doesn’t guarantee single meaning ness of conclusions and “keeping”, retaining of sense of concepts during building theory.
As to single meaning ness of conclusions it is easy to see difference in this aspect between physics, which is an etalon of rational science, and, let say, astrology, which also pretends to be science, but it is not. All engineers, using physics formulas to solve concrete task, will receive the same result. In the same time astrologic forecasts given by various astrologists in the same case will differ each other. Single meaning ness of conclusions and retaining sense of concepts are provided and guaranteed only by using the general method of substantiation.
According to the general method, building theory, deducing conclusions from initial postulates, must be axiomatically. Since in axiomatic theory set of axioms determines all the conclusions of this theory, independently from concrete way (succession) of conclusion’s building. Also axiomatic way of constructing theory “keeps” initial sense of concept. Because in axiomatic theory set of axioms not only determines completely concepts but also in such a theory we can substitute axioms by some conclusions and such rebuilt theory preserves all the conclusions unchanged. (As it is known, we can change the fifth axiom of Euclid with the theorem about sum of angles of a triangle and to retain all other theorems. Also we can substitute the second law of Newton by the conclusion of his theory about quantity of movement with the same result. And so on. But if conclusions can become axioms and axioms determines concepts including their sense, therefore sense of concepts stay unchangeable from beginning till end of the theory.
I must accentuate, that no other method of conclusions'' constructing, for example, genetic (or constructive) one, does possess this quality.
It is pertinent to mark here, that not all the scientific theories up today have been built axiomatically, especially pure axiomatically. And secondly, there are philosophers, which affirm impossibility in principle of axiomatic rebuilding any rich enough scientific theory.
As concerns the first I must accentuate, that the general method of substantiation is used at the stage of substantiation. But this stage is preceded by stage of genesis of theory, in which not only the genetic method of constructing of conclusions, but even pure intuition, fantasy and other things, which blend science with art are permitted and useful. When substantiation (the general method of substantiation) separate science from art and non-science generally. But on practice stages of genesis and substantiation aren’t divided strictly. Also, remember, that the general method of substantiation is an idealization of real practice of substantiation in science. Pure axiomatic constructing not always has place even in phase of substantiation, but in these cases no formal axiomatic, namely deductive expanding of theory has place in rational science.
As for impossibility, in principle, of axiomatic rebuilding of theory I must say, that these assertions are based or on unclear distinguishing of genetic and substantiating stages of theory building or relate to formal logic theories, which in difference from scientific theories (in meaning used at this article, for example, natural science theories) don’t pretend to describe some field of reality and conclusions of which relate to variable predicates, which may have a field of feasibility and may have not one. That is why the general method of substantiation doesn’t spread on such the theories. But the problem of absoluteness-relativity of science discussed in this article also doesn’t relate to them.
Introducing concepts according to the general method of substantiation and using axiomatic (deductive) construction of conclusions provides single meaning ness both concepts and conclusions and therefore common language for scientists (in opposite to the assertion of the relativists). But single meaning ness of conclusions doesn’t mean yet their truth ness, and from single meaning ness of concepts correspondence of them to reality, connection to experience, reflecting by them ontological substance still doesn’t follow. Therefore the assertions of the ontological relativism still are not refuted.
In opposite to the ontological relativism I claim that concepts and axioms of theory may be connected with experience and that it is a demand of the general method of substantiation. Like in case with definition of concepts according the general method of substantiation and with axiomatic constructing of theory, this demand also sometimes is violated in real practice of science and that leads to penetration in to science all kinds of “Neptunes” and “phlogistons”. My argumentation is such:
Primordial, pre-science and pre-linguistic concepts, image-etalons are connected with experience due to their origin. They cannot be expressed through another concepts, because there is no language at this stage. They cannot be connected to any theory - there are no theories still. As was shown they are origin only from sensual percept. But that doesn’t guarantee such connection at scientific stage, especially if we shall take into account the above mentioned phenomena of science, which the post positivists build their assertions on. Bellow I shall give a few examples from physics, which will illustrate my assertion that, normally, connection of concepts (and axioms) with experience takes place. And in cases, when this norm is violated, when science betrays its method, “convenient constructs of cognition”, “phlogistons” are appearing.
Let’s consider first the wave theory of light. How have it appeared historically? There were experiments with diffraction and interference. Let’s restrict ourselves for simplicity only by interference. Is it possible in accordance with the general method of substantiation on base of only visible interference to determine light as a wave phenomenon? No, it isn’t. Because interference showed only, that light possesses the property to bend around obstacles on its way. When under waves we understand not only the property to bent around obstacles, but also properties of periodicity, of frequency, of amplitude, of phase, property of summing with resonance and so on. The fact, that light similarly to mechanical waves bends round obstacles doesn’t mean yet, that it possesses all others properties of mechanical waves. Particularly it isn’t obliged (still) to possess periodicity, sinusoidality and so on. What does “is not obliged” means? It means that properties of periodicity, sinusoidality and others still are hypothetical, by no way don’t connected still to experience – according the general methods of substantiation light still isn’t waves. But the theory of light at period of discovering of interference was at genetic stage, not at stage of substantiation. At this stage it is justified to make genetic supposition, that light is waves with all their

Below, I set out my view on this problem. I am contrasting my position as to classical rationalism above mentioned absolutists of science, from Descartes and ending with Russell, so and, mainly, to the dominant wave of contemporary relativists. From classical rationalism, my approach is different in that I recognize all of the above phenomena of science and not try to correct them or eliminate them.But my position nevertheless is rationalistic, because I don’t draw up from these phenomena, such conclusions as the post positivists do. I show that rational science possesses the general method of substantiation of its theories; unchangeable in spite of all changes of “grounding layers”, sets of axioms, concepts and conclusions, and it just supplies to science its especial epistemological status. This general method, opposite to the assertion of Kuhn, gives common language to scientists - representatives of different paradigms, and permits them to reach based agreement which theories to accept and which to roll out. Also I show, that concepts and axioms of scientific theory introduced according the general method of substantiation are connected with experience and in spite of their “endless regress” (in terms of Lakatos), that means, changing their content passing by one fundamental theory to another, by no means are not “no reducing substances” or “convenient constructs”. After all I show, that scientific theory isn’t fallible in principle (the assertion of Popper) and theory substantiated according the general method will be true also after appearing its “refuting experiment”. The last only shows limits of the truth ness (workability) of this theory.
Before turning to the substance of the method of substantiating, I should note that in real science, this method exists as stereotype of natural-scientific conscience, like the grammar of usual language exists in it before it (grammar) will be described. The method appeared gradually in process of the evolution of the natural science and had largely taken shape in the classic mechanics of Newton-Lagrange. For, as indicated, this method up today still doesn’t expressed in explicit and exists only as a stereotype of natural scientific conscience, even today its norms from time to time are violated on practice, what as it will be showed below, leads, inevitably, to contradictions and paradoxes in future. Like any scientific theory is idealization of reality, described by it, also this method of substantiation is idealization of real practice of substantiation in science, and therefore it isn’t realized on practice with absolute strictness.
The general method of substantiation consists of next three points: 1) Introducing, building of concepts according to the rules of the method. Simultaneously fundamental postulate (axioms), concerning these concepts, are formulating. 2) Building conclusions of the theory, being originating from the postulates, also according the rules. 3) Verification of the conclusions.
Let’s begin from concepts. First of all, opposite to ideas of the analytics and the post positivists, which concentrated on words and tried, or to achieve single meaning of them, or to prove impossibility of that and to deduce from that all kind of relativity of knowledge, not words but concepts are fundamental elements of cognition. But concepts, although they are expressed in science usually (but not necessarily) by means of words, as I will show, may be determined single meaning. That is why in vain the analytics tried to achieve single meaning of words and the conclusions of the relativists based on absent of this single meaning are wrong.
Why concepts, not words, are fundamental elements of cognition? Because, as historically so morphologically, concepts appeared before language. In morphologic development child occupies concepts before he knows to speak. Baby be born doesn’t have either words nor concepts. And when he opens his eyes, he doesn’t yet differ objects, which he sees, but accepts surrounding as a brilliant color mosaic. He doesn''t realize even that he sees various colors. He only receives different perceptions from different colors and the same perceptions from the same colors. Based on these commonalities and differences in his visual sensations, and then reinforced perceptions of other organs, such as tactile, coupled with motor activity, he is produced in the brain at first unconsciously, then on the conscious, but still not yet on linguistic level, the primordial concepts of objects and phenomena, which Piajet (8) named image-etalons. They are really concepts, because with help of them (comparing with them), child makes identification of new objects. In that manner he without knowing words differs an apple from a ball with the same dimensions and color. Therefore he already has some idea of apple and with help of it he separates the set of apples from multitude of other objects. By analogy it is easy to see that high animals also possess some concepts (in form of image-etalons). From that it is followed, that historically, during the evolution, predecessors of the human been had possessed concepts before language appeared.
But even today one forms concepts (if he doesn’t receive them from others, but forms them himself) firstly not only without words, but also subconsciously. Even scientist firstly subconsciously feels some common property in objects or phenomena in field of his interest, after that he recognizes this property, and only after that he finds words to define this property. Words are only means to transfer information in general and definition of concepts in particular, from one to others. The means, which are very efficient, universal, but still not only possible and even not always the most efficient. Drafts, schemes, formulas and algorithms are much more efficient, each in its field, than words. But since language played so exceptional role in evolution of the human been and its cognition, and deluge of words in our time of mass-media simply pours over individual, fetishism of language is happened in philosophy not only of the positivists and the post positivists, but in such branches as the hermeneutics, the communicative philosophy, the theory of discourse and so on.
In the same time science, first of all the natural science due to its origin never make fetish from language, but with more or less degree of conscience always operated with concepts, not with words. More of that, science, overcoming ambiguity of words (with help of which it up today usually formulated definitions of its concepts), aids to single meaning of concepts and achieves it practically, using the general methods of substantiation (how it does that, will be clear further).
Let’s consider evolution of concepts in science or more precisely in cognition as at scientific, so at pre-scientific stage. Because also at pre-scientific stage the evolution developed in such a way, that concepts become more precise (single meaning). That is expected, if we take into account that evolution of cognition is a part of the general evolution of human been. Cognition is form of adaptation to environment and the richer cognition (knowledge) of some community is, the more this community is adapted to environment. But human community accumulates knowledge by means of transfer of information from one to others. The less the transfer is accurate, the less useful it is. But if determination of concepts isn’t clear, one, who receives information, can understand it differently from one, who transfers it. This obstacle aims the evolution of cognition in direction of grows of strictness of concept’s definition.
This evolution was going in such a way. At linguistic stage the words labels: “fire”, “water”, “tree” and so on were hanged on convenient concepts, existing already in conscience of people in form of “image-etalons”. During time due to communication word denominations received more strictness, comparing with “image-etalons”, but still not completely. For example, one can consider concrete plant as a tree, and another - as bushes, and so on.
At early science stage further growth of strictness of concepts goes on due to adding enumeration of properties (qualities) of objects to words-denominations. For instance: deer is animal, mammal, herbivorous and so on. But even that didn’t supply completely single meaning ness of concepts. The last was achieved only with adopting the general method of substantiations, in which to determine concept - means to enumerate its properties, to introduce measure of each from these properties and to indicate exactly quantity all of these properties. For example, “ideal liquid” we determine as an incompressible and absolutely fluid liquid. That means we attach to the concept “ideal liquid” properties of press ability and fluidity, give them measure and establish quantity of press ability - 0 and fluidity - Ґ.
Such method of single meaning determination I call “nominal definition.” It is not only possible single meaning definition. For instance, the axiomatic method of definition also is single meaning one and, by the way, they are following one from another. For example, the phrase from nominal definition: “ideal liquid is incompressible one” equivalent to axiom: “ideal liquid doesn’t change its volume under pressure.”

As a whole, the position of the post positivists summarized by next assertions:
1) Inevitability of endless process of grounding in science. That is one of main points of Lakatos.
2) Concepts, used by science for description of reality, are not connected with experience (are not “reduced to experience”). They connected only with the theory and with more fundamental theories and reduced only one to another in infinite regression. That is main point of “ontological relativism” of Quine, and it adopted by all the post positivists, including cognitive one’s in particular by Popper and Lakatos. Taking in account, that it is central point of all post positivists’ conception, I shall illustrate it by quotation of Quine:
“As an empiric, I continue to consider conceptual scheme of science as a tool for forecast future experience being originating from past experience. Physical objects conceptually are involving in this situation… not through definition in terms of experience, but simply as no reduced substances epistemologically compared with gods of Homer” (5)
3) Fallibility of scientific theories in principle. It means, that there is no difference between scientific theory and hypothesis, and any scientific theory sooner or later will be refuted. And therefore it is impossible to speak about truth ness of scientific theories - even in probability’s sense, and only thing, about which we can speak here, is preferable ness of one theory upon another (even that without clear sense of what is preferable ness). That is main point of the fallibilism, founded by Popper and developed by Lakatos and other cognitive post positivists.
4) Impossibility, in principle, of substantiation of scientific theories, at least substantiation, which would not be refuted and changed by another after some time. This claim is intertwined with all the above and it merged into a single chorus of all post pozitivists: and Quine, and Kuhn, and Fayerabend, and Popper, and Lakatos.
5) Incommensurability of scientific theories, even in the same area, the impossibility of objective rational choice between them related to the lack of a common language among scientists from different scientific paradigms. This is assertion of Kuhn.
6) Determinative influence of social factor on initial postulates and on conclusions of scientific theories - assertion of Kuhn and Feyerabend.
As indicated, affirmations of the relativists are based on certain phenomena of science itself. In part, I have already mentioned them above, but I want to give them a full list and to show how assertions of the relativists are connected with them. They are:
1. The ambiguity of the words of ordinary language with the help of which science expresses its beliefs and their substantiation. This fact is used by Quine as one of the arguments in favor of his ontological relativism. Kuhn uses it, basing impossibility of comparison between scientific theories and absent of common language between scientists. And it is fulcrum for Sepir and Worf in their “linguistic relativism”. As an illustration I shall quote Kuhn:
“Adherents of different theories… like people with different mother languages. Intercourse between them going on by means of translation, and all-known difficulties appear in it. This analogy, of course, isn’t perfect, because most words of two languages can be operated by the same way. But some words in their basis, and also in theoretic vocabulary - words like “star” and “planet”, “fusion” and “composition”, “force” and “substance” - operate in different ways. These differences we do not expect, they will be disclosed and are localized only by repeating the experiment with the gap of communication. Without further discussion on this matter I simply affirm existing of limit, to which adherents of different theories can communicate each other. This limit makes it to be hard or rather impossible for one scientist to keep at sphere of his thinking both the theories and compare them consequently each other and with nature (6)
2. Basic postulates, axioms of any theory, accepted without proof, sooner or later show themselves as conclusions, deduced from postulates of more fundamental theory. Like the differential calculus from the theory of limits, theory of limits from the set theory, the classic theory of gases from the kinetic theory and so on. This phenomenon, named by Lakatos “changing of substantiating layers”, is used by all the post positivists as a sufficient to conclude from it, that science doesn’t have an general and unchangeable method of substantiation of its theories. (This phenomenon, also, as indicated, drove crazy analytics and they tried to overcome it, but without success).
3. Passing by one fundamental theory to another, theories named according Kuhn paradigms and describing intersecting fields of reality, (like, for instance, the classic mechanics, the theory of relativity, the quantum mechanics and the quantum-relativistic theory), we usually change content of basic concepts. This phenomenon is named by various authors as a changing of ontology or ontological mesning of concepts (Quine), changing values of variables (the same), countless regress of values (senses) (Lakatos) and so on. The classic example of this phenomenon is space and time, which are absolute in the classic mechanics of Newton and - relative in the Einstein’s theory. Another example - electron, which from beginning was determined as a charged ball, after that - as the same ball, but also with mass, later - as charged cloud, dispersed on orbit circling around nucleus of atom and finally - as wave packet. All the post positivists without exception use this phenomenon for substantiation of the above-mentioned central point of the ontological relativism about absence of connection between concepts of science and experience. The logic is: if the concepts were tied to the experience, they could not change their content passing by paradigm to paradigm
4. Passing by the same changing of fundamental theories, not only basic concepts are changing, but also conclusions. So in the classic mechanics velocities are added by the rule of Galileo, in the theory of relativity by the Lorenz formula. The speed of light, according to Newton, depends from speed of source of light, according to Einstein - not. And so on. This phenomenon is used by the fallibilists and first of all Popper to substantiate the assertion that any theory is fallible in principle. The logic is as follows: a change of fundamental theories occurs when the previous theory is confronted with his "refuting experiment (Michelson experiment for Newtonian mechanics). A new theory, changing axioms and basic concepts (“substantiating layer”) of previous one’s make up itself in conformity with all previous experience plus “refuting experiment” of previous theory. But sooner or later it also will met its own “refuting experiment”.
5. The fact that a new fundamental theory corresponds to the set of facts described by the previous theory (plus not described earlier) leads us to the phenomenon: Some concrete set of facts in field, which some theory pretends to describe, potentially countless (due to potential countless ness of virtual experiments giving new facts), but actually always limited, can be covered by conclusions of different theories based on different sets of axioms with different concepts.
From that Quine, Lakatos and others concluded that the concepts imposed by science are “no reducing substances, epistemologically compared with gods of Homer”, and axioms are “convenient construct of cognition, aided to forecast future experience originating from past experience”. That means, we create convenient constructions, giving logic explanation of observing at the moment things, constructions, which to truth, to reality have the same relation, as the assertion: “a sea is storming, because Neptune is angry” and substantiated not more than Greek myth. And when such a model meets “refuting experiment”, we build next one, having the same relation to reality, but covering bigger set of facts. (Notably that some representatives of natural sciences also share this position, and in real science we can meet theories built in accordance with this scheme). Tearing off science completely from reality, it was not difficult to the social post positivists to come to belief that science is depended from social factor (According to Kuhn, Einstein made space and time absolute, due to reading Mach).

Absoluteness or Relativity of Scientific Cognition
Abstracts

There is considered phenomena of science, which gave birth to the problem, which the analytics (the logic positivists) tried unsuccessfully to overcome, and which the post positivists used for substantiating their conclusions about relativity of scientific cognition. The general method of substantiation, which rational science uses to substantiate its theories, is expounded. On the basis of this method, rational explanation of the above mention phenomena of science is given, and argumentation of the post positivists is refuted.

Is there a fundamental difference between science and non-science and if so, what is it? Does science possesses an unchangeable method of substantiation of its theories and conclusions, and if it does, what is it like? To which degree can we rely on scientific knowledge? What is the origin of our concepts and are they connected with experience or are they epistemological substances, connected with experience not more than gods of Homer? If they are connected with experience what kind of connection is it, taking into account, that science as a rule changes its concepts, conclusions and their substantiation, passing by one scientific paradigm to another (space and time absolute in the Newton’s mechanics, and relative in the Einstein’s one and so on)?
These questions and those close to them are placed in center of attention of philosophy for so long as science exists, and discussions on this subject doesn’t quite down but it only flares up in proportion to the impact of science on society. It’s possible to divide all the philosophers dealing with this subject in two categories: absolutists and relativists. Naturally, various philosophers are absolutists or relativists of science to variant degree, in different aspects and with different arguments.
As a scheme positions of absolutists can be represented as follows: science absolutely reflects reality and does not alter any of its ideas (concepts) or conclusions, nor substantiation of these conclusions. And that separates science from non-science and gives science its special epistemological status. More exactly, science up today has been changing its concepts, beliefs and substantiation of them, but after it will have adopted the method of this philosopher; it will change neither concepts, nor conclusions, nor substantiation. Many methods were offered, but basically they were attempting to find out an absolute beginning of cognition and knowledge. Descartes, Kant, Fichte, Husserl and others tried to find absolutely reliable percept. Each of them had his own receipt, how to convert subjective percept of people to absolutely reliable one. (For example, Kant offered to do that by means of “transcendental ego”, Husserl - by means of procedures of “eidetic reduction” and “epoche” and so on.) They believed, that it would be possible to found all science on these absolutely reliable percepts, and after that science would change neither its concepts, nor beliefs, nor substantiation of them. But no one of them tried to build even one concrete scientific theory on these absolutely reliable percepts, because no one succeeded in the previous task: to substantiate reliability of their absolute percept. And today this direction, let’s say, is out of fashion.
Another kind of adherents of absolute beginning of knowledge tried to deduce all science from some basic theory, truth ness of which (of its basic postulates) is self-evident. Peano tried to deduce all mathematics from axiomatically rebuilt arithmetic. Russell and Gilbert - the same, but from some absolutely trivial, self-evident axioms. Frege, Russell, and other analytics (named also “logic positivists”) tried to derive all mathematics from logic. The same philosophers (including Carnap), being originating from fact, that rules of logic are formulated by means of words of usual language, which are, as a rule, not single meaning (meaning of them depends on context), had developed semantic and mathematical logic to guarantee single meaning of words. Like in previous case no one of them even began to draw up other sciences from mathematics. Moreover, one of the most zealous and consistent Knights of absolute beginning of science in form of trivial system axioms, Russell (1993), was compelled to own himself beaten on this way (1).
As to relativists of science, I shall confine myself only to their last wave, which had created relativistic attitude to science not only among the philosophers, but also in major part of society. Representatives of this wave are divided in two categories, named social (Quine, Kuhn, Feyerabend) and cognitive post positivists (Popper, Lakatos, Laudan).
The social post positivists occupy most orthodox relativistic position. For example, Feyerabend (1978) claimed:
“There is no any scientific method, no any simple procedure or set of rules, which forms basis of any study and guarantees that it is scientific and thereby deserves a confidence” (2)
Cognitive post positivists less orthodox in this regard and some of them, for example Popper, declare themselves as defenders of especial epistemological status of science and pretend to give criterions dividing science from non-science. But gist of matter isn’t declarations and self-determinations, but argumentation and argumentation of Popper and his pupil Lakatos contradicts to their declarations and converts them into relativists of science.
For example, Popper asserts science differs non-science, since scientific hypotheses must be “falsifiable” (3). The last is obviously true and hypotheses like “the sea is storming, because Neptune is angry”, which aren’t testable in principle, of course are not scientific. But that, by no means doesn’t save special epistemological status of science, because countless number of hypotheses, which even don’t pretend to be true, but are completely falsifiable, may be proposed for any subject on study. Constructing of such hypotheses with farther falsification of them doesn’t lead to truth and therefore the criterion of Popper doesn’t separate science from non-science.
Then Popper (followed by other follibilists) claims, that although science doesn’t give truth (in principle) and doesn’t give substantiation (reliable and unchangeable) of its theories, not withstanding it differs from non-science, because it makes choice between theories (hypotheses) on for their greater proximity to the truth:
“When I speak about preferable ness of theory, I mean that this theory is closer to truth, and we have reason to believe or to suppose that” (3)
But what is this Popper’s reason? His pupil Lakatos writes:
“The Popper’s critic fallibilism adopts endless regress in substantiation and in definition with all seriousness, it doesn’t have illusions about stopping of those regresses… In this approach grounding of knowledge is absent as upper, so under theory… We never know, we only guess. Nevertheless we can turn our surmises into object of critics, to criticize and to improve them.
Stubborn skeptic nevertheless could ask else one: “From what do you know, that you improve at your surmises? But now answer will be simple: “I guess”. There is nothing bad in endless regress of guessing” (4)
That is every reason to preference of one theory over another turn out to be nothing more than guesses. What''s wrong with that, I think, needs no explanation. So, the fallibilists (the cognitive post positivists), which considerably assisted to relativists of science (due to adopting of “endless regress in substantiation and in definition with all seriousness”), by no means don’t protect the special epistemological status of science and this task remains urgent.

Below, I set out his view on the matter under consideration as opposed to a classical rationalism above absolyutizatorov science, from Descartes and ending with Russell, and, mainly, the dominant wave relyativizatorov today. From classical rationalism, my approach is different in that I recognize all of the above phenomena of science and not try to correct them or eliminate them. But my position is nevertheless rationalist in the sense that I recognize for the special epistemological status of science and show that science has a single method substantiate their theories, immutable through all the changing of the fundamental theories, paradigms, supporting arguments, layers, systems of axioms, definitions and conclusions and is the basis of this very special epistemological status of science. This method allows a single natural scientists, representatives of different paradigms, contrary to the Kuna, to have a common language and agree among themselves, sooner or later accept or reject a certain theory. (This is in contrast to most contemporary philosophers who accept the thesis relyativizatorov its lack of scientific justification for a single method, do not have yet another common language, and not in a position to negotiate, that is, all the philosophical community to accept or reject any theory) . In addition, I intend to show that the concepts and axioms of scientific theories, based on a single method, linked to the experience and despite their infinite regress (as Lakatos), ie variability from theory to theory, no way are neither "irreducible essence" or "comfortable constructs.
Finally, I intend to show that scientific theories are not "pogreshimymi", as claimed by Popper, and that the theory, founded on a single method of study remain true after the discovery counterexample experiment. The latter shows only the boundaries of the truth of the theory. However, I also include the refinement meaning of truth in science.
My view on the issue based on my theory of knowledge [8] and the ensuing common method of study [9, 10, 11]. In real science, this method exists on the level of stereotype science of consciousness, just as the grammar of the language exists in it before it is written. It arose in the development of natural sciences gradually and more or less final shape in classical mechanics, works primarily Newton and Lagrange. Because he still has not expressed explicitly, and there is said to be at the level of stereotype, scientific thinking, then and now his demands are sometimes violated in practice, as will be shown below, is sure to continue to contradictions and paradoxes. In addition, just as any scientific theory is an idealization of reality described by it, so this method of justifying is an idealization of actual practice study. And so absolutely strict and he can not be put into practice. Nevertheless, this method is the same for all rational science and all its theories and does not change when changing paradigms, supporting arguments, layers, etc. Added to this is that a single method of study used in the justification of fundamental theories. Theory, an offshoot of, the development of fundamental (solid-state theory or hydrodynamics for classical mechanics, etc.) are constructed and justified through binding to its fundamental theory, while the latter is to any other theories (not counting the most common method of justification ) is not attached.

Then, we have at your disposal a hammer made in the same factory by the same state standard (ie, belonging to the set of defining our concept of "sickle") and see that its shape - it''s still not a circle, and another sort curve, say, a parabola. Does this mean that our previous definition was wrong, gave us an error, or in terms of Quine relative ontology, not tied to the experience, but to the theory? No it only means that the ontology and the whole theory are to some specific area of reality which (and only it), this theory describes. No ontology is linked to the theory, and both together they are tied to described reality. What happens when we turn to reality, which includes this is an extension of it (Einstein to Newton), or steps (a microcosm for the classics)?
I would say that the new theory