Дело Кастнера

А. Воин

10.01.08

Предисловие.

Эта статья была написана мной в Израиле в начале моего пребывания там, где-то году в 1980-м и включена в «Записоки оле». «Записки» публиковались отрывками в журналах «Кинор», №5, 1985 и «22», №65, 1989, но эта статья в них не попала. Сейчас я решил «предать ее гласности» в Интернете. Хотя с тех пор прошло уже много времени, статья продолжает быть актуальной и не только для израильтян, но и для граждан любой страны, потому что речь в ней о вечной драме рода людского – о борьбе благородства и подлости.

Статья была написана в момент, когда события, давшие повод к ее написанию, бурно обсуждались в израильском обществе, поэтому в ней я не излагал самих событий. Для того чтобы она была понятна читателю не израильскому, да и многим израильтянам сегодня, я вынужден изложить канву этих событий в предисловии.

Во времена Холокоста руководитель венгерской общины евреев Кастнер помог немцам уничтожить 200 тысяч его соплеменников, обманув их, уверив, что немцы вывозят их не в газовые камеры, а в Германию на проживание, и обеспечив немцев грузовиками для выполнения операции. Такой ценой он купил жизнь себе и еще 1200-м богатым и влиятельным евреям венгерской общины, которым немцы разрешили выехать в Палестину. Когда закончилась война и офицер СС, руководивший операцией уничтожения венгерских евреев (не помню фамилию), с которым Кастнер непосредственно сотрудничал, попал под суд Нюрнбергского Трибунала, теперь уже Кастнер по просьбе того выручил его. Он написал письма в Трибунал, в которых обеливал этого офицера и, кажется, даже выступал на процессе и офицер таки избежал осуждения. А сам Кастнер стал в Израиле видным политическим деятелем, функционером правящей тогда партии Мапам (Мапай). Причем о его роли в уничтожении венгерских евреев и спасении от суда эсэсовца, руководившего этой операцией, никто в Израиле не знал, за исключением, возможно, его соратников по партии из высшего эшелона ее.

Но через несколько лет эти его письма попали в руки одного из так называемых ревизионистов. Ревизионисты – это было одно и из направлений сионизма, созданное и руководимое до его смерти Жаботинским, а в независимом Израиле превратившееся в партию Ликуд, находившуюся во время написания этой статьи в оппозиции к властной партии Мапам. Ревизионисты предали эти письма гласности и стали требовать расследования всего дела и наказания Кастнера. Властная же партия всячески его защищала. В стране разгорелись страсти и на пике их какой-то фанатик застрелил Кастнера. Властная партия объявила ревизионистов виновными в его смерти. Страсти разгорелись еще больше, но как это, как правило, бывает в Израиле (и не в нем одном), через некоторое время эти страсти были вытеснены страстями по другому поводу и история забылась настолько, что до моего приезда и после я ничего о ней не слыхал пока…Пока вдруг не вышел фильм, в котором авторы его вновь извлекали всю эту историю, но не для того, чтобы осудить Кастнера, а для того, чтобы обвинить «этих ужасных ревизионистов», затравивших такого замечательного благородного человека, Кастнера, и приведших к гибели его. Фильм был, надо полагать, спланированной акцией в информационной войне Мапама с Ликудом и после его выхода началась бешенная атака в СМИ (а все СМИ, суды и многое прочее были тогда под контролем Мапам) на Ликуд вообще и на тех ревизионистов (доктора Эльдада и Тамира), которые в свое время обнародовали письма Кастнера.

Вот на фоне этих событий я и написал статью. (Ее, естественно, тогда ни одна газета в Израиле не решилась опубликовать). Итак, еще раз

Дело Кастнера

Когда-то Иеремия спросил Бога примерно так: «Почему, Господи, путь праведника усеян терниями, а нечистивые живут припеваючи?" Можно спросить еще, почему часто подонки, предатели, воры воспринимаются народом как благородные, вызывают сострадание, понимание, возводятся в почет и сами преисполнены осознания своего благородства и смотрятся вполне как благородные, и почему так часто люди воистину благородные, посвятившие свою жизнь служению обществу, травятся этим обществом, иногда на смерть, и затравленные начинают выглядеть как виноватые или как сумасшедшие?

Трагичная и жалкая, человеческая комедия. Люди любят поиграть в благородство, но настоящего благородства они не любят. Среднему человеку подделка под благородство милее самого благордства, потому что подделаться и у него есть шансы. Поэтому люди изобретают себе "принципы" или "мицвот" полегче, вроде не есть манной каши (трефной) или каждый день принимать душ и, выполнив их, начинают паясничать благородную роль: изображать непонятость со стороны примитивных пожирателей манной каши, бороться за улучшение общества (т.е. чтобы все перестали есть манную кашу), презирать людей низких и примитивных (тех, которые принимают душ не каждый день) и, наконец, они дозревают до терпимости: непожиратель манной каши начинает терпеть моющегося и даже сам чаще моется, а моющийся уступает первому и перестает есть манную кашу по субботам (только по субботам - хватит и такой жертвы для плюралистичности и терпимости).

Единственно, к кому не будет никогда терпимости, это - к подлинно благородному. А поскольку подлинное благородстве мешает его носителям проявлять снисхождение и терпимость ко всякoй мерзости, рядящейся в благородство, то это еще больше толкает фальшиво благородных всех мастей на взаимные уступки, на взаимопонимание и прощение. И вот не только моющийся и не жрущий манную кашу начинают любить друг друга (временно, естественно), но к ним присоединяются и принципиально никогда не покупающий готовых костюмов (а только шьющий их на заказ), и тому подобные. И, наконец, приходит день, когда благородный остается в изоляции. Теперь уж ему не помогут никакие доводы и аргументы и его подлинное благородство отмстится ему.

- Что ж он один прав, а все не правы? Да он не умеет жить с людьми. Вы посмотрите только на его хмурую рожу, он же не умеет даже улыбаться и шуток не понимает. И человек, даже если он наделен от природы восхитительным чувством юмора, добротой и жизнерадостностью, начинает затравленно озираться, неумеренно злиться и наконец даже сомневаться: а может и в самом деле он - чудовище. И тогда, видя его затравленность, псевдоблагородные окончательно убеждают себя, что они и есть истинно благородные, убеждают себя настолько, что не только ходят с важно надутыми щеками, но начинают увековечивать свое "благородство" в искусстве. И вот мы наталкиваемся на такие шедевры, сочиненные в назидание потомкам, как всевозможные книги о благородных бандитах (не тех, которые грабили богатых и раздавали бедным, вроде Робин Гуда, а тех, которые грабят и богатых и бедных, вроде "Крестного отца"), бахвальные исповеди всяких блядей, вроде Маргарет Трюдо или бывшей проститутки, а ныне профессора сексологии Ксаверии , не помню как там дальше, которые, в полной уверенности в своей божественной почти значимости, учат нас мудрости жизни, раздают оценки известным людям, в постели которых побывали (и тем, которое не захотели с ними спать) и даже дают опенки сексуальным способностям целых народов.

Или книги, посвященные нашему еврейскому «благородству». Фаина Баазова, описывающая своих проворовавшихся родственников, как благородных страдальцев за дело еврейского народа. Ну какое имеет право серое советское быдло судить двух ее родственниц, если те сидят в зале суда такие чистенькие, модно причесанные и богато одетые (на краденные деньги), а быдло одето в примитивные пиджаки Мосшвейторга.

Или наш «национальный герой» Флато Шарон, отданный под суд во Франции за финансовые махинации, но сбежавший в Израиль. Мало того, что народ полюбил его настолько, что избрал раз в Кнессет, но и книгу о нем, как о герое, написал какой-то его прихлебатель.

И вот, наконец, фильм о Кастнере и нашей величайшей национальной трагедии, которая мало того, что унесла жизни трети народа, но и покалечила душу оставшихся двух третей (не навсегда ли?) и в частности породила кастнеров и кастнеризм.

Кастнер, конечно, из породы самоуверенных
лжеблагородных. Он еще кроме тоге из богатых и сильных, он еще, кроме того, из еврейских богатых и сильных . Это порода, которая вполне сознательно пользовалась маской уверенности и благородства,

потому что она помогала им держаться у власти. Но постепенно эта маска настолько приросла к ним, что они, с одной стороны, абсолютно поверили в свою избранность и благородство и в то, что они служат народу, и без них народ не может жить, а с другой стороны, они глубочайше презирали этот народ и притесняли его в свою пользу, не заботясь ни о его мнении, ни о животе, ни о жизни. Вся эта история со спасением 1200 богатыx и влиятельных и с уничтожением всех остальных 200 тысяч, даже если бы Кастнер не вступал ни в какой сговор с немцами, не помог им деньгами и не обманул остальных, которые пошли ни смерть, даже если бы он только взял на себя выбрать 1200 семей, которые спасутся, и выбрал, естественно, своих и себя, жирных, наглых, "благородных", а остальные - быдло, в камеры , без их согласия на этот выбор, все это - такая подлятина, что за нее Кастнер не только что получил по заслугам - он недополучил. Он должен был бы быть судим и осужден на это, ибо то, что он сделал, это измена своему народу в военное время и даже хуже, чем в военное, во время катастрофы. Это измена руководителя народа, спасшего свою шкуру (и прочих таких как он) ценой жизни своего народа. Интересно, a тех, кого он оставил на сожжение, он спросил, хотят ли они, чтобы спаслись именно эти 1200?

Есть парадоксальная параллель между этим спасением тысячи двухсот и правилом принятым среди цанханим ( израильские десантники). У цанханим принято, что, если один или несколько остались раненными на вражеской территории, то вся команда возвращается, чтобы подобрать их. Риск
жизнью многих ради спасения одного или нескольких. У Кастнера как бы то же самое - пожертвование жизнью народа ради спасения группы. Только у цанханим большинство добровольно соглашается рисковать своей жизнью ради спасения товарищей, а там меньшинство соглашается (если не соучаствует) в тайне от большинства (руководимого ими народа), чтоб это большинство сгорело и все это имя спасения своей шкуры. Причем сему акту, придается мистическое толкование: вроде как отбор семи пар чистых и нечистых для продолжения родов при Ноевом Потопе. Как будто бы без этих 1200 прекратилось бы физическое существование еврейского народа.

Теперь о его письмах для спасения палачей от суда. Судьи почему-то решили, что, хотя как правило, поведение человека после событий, проливает свет на его поведение во время событий, и что, хотя написание этих писем, конечно, аморально (всего лишь! - и то слава Богу), но в данном случае никакой связи нет. Почему нет, это в фильме было замято для ясности, а протоколов суда я не читал. Но мне почему-то связь видится железная. Для Кастнера его народ, еврейский народ, был то самое быдло, на котором он строил свое величие, "благородство" и богатство. Он, конечно, заботился о нем, как заботятся об имуществе_, но когда речь зашла о спасении шкуры, выбор был однозначен. Настоящим же его народом, т.е. людьми, с которыми он чувствовал духовное родство, приязнь и все, что положено чувствовать к свое народу, были гвиры , богатые, сильные, влиятельные, "благородные" всего мира, включая немецких и включая палачей его еврейского народа. Они были призваны властвовать над быдлом, которое поделилось на какие-то дурацкие еврейские, немецкие и прочие народы, но для них, избранных, это деление было всего лишь делением на эксплуатационные участки. Они, избранные, были призваны помогать друг другу и даже спасать в трудные минуты. Немецкие палачи спасли его Кастнера и он был благодарен им за это. Но дело даже не в благодарности, простой человеческой. Ее не хватило бы именно для Кастнера, чтоб рисковать своей шкурой ради спасения просто каких-то людей, которым он благодарен. А ведь он таки рисковал своей шкурой, послав эти письма. Нет это была благодарность в отношении своих людей - его народа "благородных"*

И вот фильм, вot лицо Исраэля Эльдада. Можно быть его политическим противником или не соглашаться с ним в отдельных вопросах, но тяжело усомниться в истинном благородстве этого человека, на основании фактов его биографии. Но посмотрите на него. Это же лицо одновременно бешеного, человеконенавистника и затравленного виновного. Его глаза не стоят в орбитах. Они бегают с выражением и злобы и, да простит мне доктор Эльдад, и испуга, его речь клокочет и прерывается и на губах почти выступает пени. Его тон не обвиняющий, а оправдывающийся. Как говорили в Одессе, его без грима можно было бы выпускать играть нацистских преступников на Нюрнбергском процессе. Или Эйхмана на суде у нас. А ведь на самом деле, насколько мне помнится, Эйхман выглядел на суде довольно спокойным и самоуверенным, ну может несколько менее, чем доктор Кастнер в фильме.

А вот лицо Тамира (министр юстиции в предыдущем правительстве) нервное и злое. Когда он был министром, у него была весьма добродушная, спокойная и уверенная пачка. Но здесь он в ситуации истинно благородного борца за справедливость против большинства псевдоблагородных и лицо его неприятно и зло.

Зато сколько благородства, доброжелательности, мудрой терпимости, всепрощения и умиротворения на лицах защитников Кастнера. Это все псевдоблагородные. Нет, они, конечно, не то же самое, что и Кастнер, есть ведь разные сорта псевдоблагородства. Конечно, я не знаю в чем их псевдо. Я сужу лишь по тому, что они терпимы к тому, чего терпеть нельзя, и так яростно несправедливны в отношении к Эльдаду, Тамиру и всем ревизионистам.

Я, конечно, как и они, против незаконных расправ и убийства, в ситуации, когда у нас уже есть государство и закон. Но особенно они возмущаются травлей, которая привела к выстрелам. А мне хочется спросить их, где по их мнению кончается освещение

в печати и справедливое суждение и где начинается травля? По мне, травля начинается там, где измышляют факты и судят пристрастно и необъективно. Когда про Абу Хациру написали, что есть 6 свидетелей государства против него и много прочего вымышленного - это была самая беспардонная травля и остается таковой, несмотря на то, что после всего он оказался вором, за что и осужден, Когда против Офepa в печати выдвинули 32 обвинения и к моменту смерти «не отпали» только 2 это была травля и травля на смерть. На смерть затравлен Дадо. Травили Даяна. Да кого у нас вообще не травили. Конечно, каждый из этих травленных когда то, где-то и в чем-то ошибался, но разве можно хоть одного из них соизмерить с Кастнером. Где вы были тогда благородные терпимцы и противники травли? Вы также вставали на защиту, как за Кастнера? Что-то не видно было и не слышно.

Нет, эта потрясающая способность наших "благородных» прощать Кастнерам («Тогда все были капо , только он был большой капо») восхищаться Флатто-Шаронами в Тувиями Ошри (статья о том, как шикарно он устроился в тюрьме) и одновременно не прощать ничего, когда травят Дадо, Даяна, Бегина, (Жаботинского никак уж тут не забыть), травят несправедливо, судят пристрастно и не вспоминают их истиных и больших заслуг - это показывает насколько наш народ нездоров духовно (пусть и другие нездоровы не менее). Особенно, когда мы в этой травле доходим до того, что те же, кто и жертвы, те и палачи, когда травят других.

Нет, не в терпимости без меры и не к месту выход. Выход в духовном возрождении, в вере в друг друга и вообще в Человека, в жажде справедливости, в нетерпимости к тому, чего терпеть нельзя, и, наконец, в терпимости к тому, к чему должна быть терпимость. А у нас вот футболист один рассказывает /Рокбан? /.

Раньше, говорит, был инвалидом и меня за это дразнили и травили. А теперь, когда я играю лучше других, они мне не могут простить того, что раньше травили несправедливо. Несть числа таким случаям и ни один из псевдоблагородных не пикнет. Только и слышишь «Жизнь это не пикник" и прочую ахинею, А по поводу Кастнера распустили нюни. Им и письма в нос тычут, а они все равно «Какой благородный и тонкий был человек». - Да в чем благородный то? - «А вот, отец семейства».- Ну, да ведь Эйхман, кажется, тоже был отец семейства и заботливый.