Высказывание Папы Бенедикта 16-го о Магомете

              и проблема толкования Священных Писаний

                                      А. Воин

                                                                              21.9.06

     Сначала Папа сказал то, что сказал. Затем после бурных протестов мусульман пояснил, что это - лишь цитата из византийского императора, но не его Папы мнение о Магомете. Но не сказал, зачем же он привел эту цитату, столь не соответствующую его мнению. Наконец, после продолжающихся протестов, угроз и нападений, на христианские церкви и учреждения, пояснил на днях, что он хотел этим начать серьезный диалог между христианами и мусульманами для выяснения истины и устранения противоречий в Учениях или их толковании, ведущих к конфликту. Надоели двусторонние и многосторонние конференции, на которых все клянутся, что они за мир, после чего все продолжается, как и до того. Глубже надо копать, до выяснения, чему в действительности учат Библия и Коран и кто их понимает правильно, кто - не правильно. Примерно так можно пересказать смысл его объяснений. А еще раньше, еще до высказывания  о Магомете, Папа высказывался в таком духе, что, мол, невозможно победить террор чисто военными средствами, нужно опять же разбираться в сути разногласий.

    Можно только приветствовать намерение Папы докопаться до глубин и разобраться. Но, как известно, «благими намерениями дорога в ад вымощена». Богословских диалогов между Христианством и Мусульманством за всю историю их совместного существования было более чем достаточно, но результат их был точно тот же, что и от конференций, упомянутых Папой. Мало того, существуют тысячи христианских конфессий, которые сотни лет не могут договориться между собой о правильном толковании их собственного Учения. А ведь оно у них одно на всех. Все признают Библию в полном объеме, но каждое понимает ее по своему. А тут все-таки два разных Учения (хоть и вышедшие из одного корня и оба признают, что Бог один, а, следовательно, и Учения, которые он дал разным народам, не могут противоречить одно другому).

    Причина безуспешности попыток договориться заключается в том, что у толкователей разных конфессий (не говоря уж о разных религиях) нет общего признаваемого всеми метода толкований, как то имеет место у представителей естественных наук, когда они толкуют – обосновывают свои теории. Пока аналогичный метод не будет принят при толковании Священных Писаний (христианского и мусульманского), нет никаких шансов на подлинный диалог. А все попытки его осуществить будут выливаться либо в пусто говорение упомянутых конференций, либо как высказывание Папы о Магомете.

     Я писал уже много раз во многих статьях, что я предложил такой метод. Прежде всего, я опроверг утверждения многих современных философов, что сами естественные науки не имеют никакого такого единого метода обоснования. Затем я сформулировал этот метод (до сих пор он не был сформулирован). Затем показал, как он может быть адаптирован для применения в гуманитарной сфере. И, наконец, опираясь на этот метод, дал свое толкование Ветхого и Нового Заветов. («От Моисея до Постмодернизма. Движение идеи»).

    Но что происходит? Все христианские конфессии очень любят поговорить о смирении и раскаянии, о несовершенстве человеческого знания и т. п. Но допустить хотя бы, не говоря уже о том, чтобы признать, что они до сих пор неправильно толковали Писание, пусть хоть на йоту неправильно, - ни за что! То же самое, без сомнения, и мусульманские конфессии, хотя с их представителями мне не приходилось вести диалог или хотя бы пытаться завязать его. Но с христианскими приходилось. Ну, например, я вел переписку с христианским философом и богословом Д. Сайром. Пока я не касался его трактовки Писания в деталях, все шло хорошо. Я похвалил то, что мне понравилось в его трактовке (весьма близкой, кстати, к моей), он написал, что одобряет мой единый метод и т. д. Но когда я написал ему, что мой метод я прилагаю и к толкованию Писания, и при этом в некоторых нюансах мои выводы противоречат его трактовке, произошел реверс на 180 градусов: плевал он на метод, он в этих методах не разбирается и разбираться не хочет, а его трактовку не сметь трогать. Получается, что то, что он написал, (или что принято в их конфессии) – это свято, как слова самого Иисуса Христа, обсуждению не подлежит.

    Кстати, чтоб было яснее: я в своем толковании Писания не опираюсь  на выводы естественных наук, я лишь использую их метод. В качестве аксиом я, как и Д. Сайр и другие богословы беру высказывания Бога Отца и Иисуса Христа и из них строю рационально выводы.  То же делают и все богословы, включая Д. Сайра. Но они в качестве аксиом, неопровержимых истин, «свято» берут также высказывания Павла, видения Иоанна Богослова, а затем каждая конфессия – еще высказывания своих святых и авторитетов, одни Блаженного Августина, другие Фомы Аквинского, третьи Лютера и т.д. При этом никто из них не заботится о не противоречии этих высказываний и видений, высказываниям Бога и Иисуса Христа. Это, с одной стороны, - грубое нарушение единого метода обоснования, но с другой – это нарушение одного из важнейших принципов самого Христианства, гласящего, что только Бог непогрешим, а человек не может быть непогрешимым. Ну, и именно это, прежде всего, приводит к бесконечному ветвлению Христианства на конфессии и противоречиям между ними и внутри них.

    Так что богословы не могут упрекнуть меня в том, что при толковании Писания я противопоставляю науку религии. Тем не менее, все мои попытки диалога с представителями религии заканчиваются примерно так же, как с Д. Сайром. Не лучше дело обстоит и с не религиозными философами, как с теми, которые исследуют религию, так и с занимающимися, скажем, теорией познания (этих касается мой метод обоснования). И те, и другие, кроме того, не просто уклоняются от честного обсуждения, но с помощью интриг, инсинуаций и админресурса не дают мне публиковать моих работ в печати, и даже зарабатывать себе на жизнь любой другой работой, в надежде, что забота о хлебе насущном заставит меня перестать писать.