А. Воин

Я имею в виду не конкретную какую-то истину, а состояние общества, причем не только российского или украинского, а всего западного, к которому Россия и Украина, по крайней мере в этом отношении, уже вполне присоединились. Я имею в виду торжество дурно понимаемого плюрализма, плюрализма не как право каждого аргументированно отстаивать свою точку зрения, а как наличие у каждого своей правды, несоизмеримой с истинами других, признание отсутствия общей истины, отсутствие способа ее установления, способа договариваться, способа выяснения истины в споре. В результате вместо выяснения истины по принятым правилам обоснования в обществе действует пропаганда с ее правилами, с правилами шоу-бизнеса и пиара.

Чтобы лучше понять проблему нужно добраться до ее истоков. Для этого давайте попытаемся окинуть взглядом картину становления капитализма “там у них”. Можно спорить, что было раньше: техническая революция или возникновение идеологии буржуазных революций, в основе которой лежали определенные философии. В любом случае, выражаясь языком Библии, можно сказать, что в начале было слово, и этим словом в данном случае был “рационализм”. Рационализм, как вера в способность человеческого разума постигать истину, отправляясь от опыта, и опытом же проверяя ее, вера в конкретность истины, привязанность ее к обстоятельствам и в то же время в то, что при заданных условиях истина одна, а не у каждого своя, вера в возможность людей договариваться между собой на основе познания и признания истины. Рационализм, противопоставляемый иррационализму, мистике и схоластике предшествующей эпохи, лежал в основе науки нового времени, породившей техническую революцию, и рационализм был на знамени философий, лежащих в основе идеологии буржуазных революций. Рационализм обеспечил расцвет и торжество капитализма и все то лучшее, что мы хотим сейчас позаимствовать у “них”.

Но время шло и эпоха торжества рационализма на Западе сменилась эпохой неверия в него, сменилась до такой степени, что наше время некоторые называют новым средневековьем. И действительно, кругом просто проходу не стало от гадателей, прорицателей, астрологов, ясновидцев, магов и колдунов со справкой об окончании 3-месячных курсов оккультных наук. Как грибы после дождя растут кругом всевозможные академии, претендующие на высокую научность, но на самом деле являющиеся прикрытием для распространения эзотерики, мистики и прочего средневековья или просто жульническими конторами, а ля “рога и копыта”, предназначенными для выколачивания грантов из доверчивых фондов. В сфере гуманитарной творятся вещи, по сравнению с которыми даже средневековая догматика может показаться образцом здравого смысла. Возьмем для примера психоанализ и наследовавшую его психотерапию. Лет пятнадцать назад в Израиле состоялся всемирный съезд психоаналитиков, на котором было провозглашено, что “Фрейд уже не в моде”. Даже в средние века святые отцы-теологи не доходили до такой антирациональной фривольности, чтобы заявлять, что Франциск Асизский или Фома Аквинский просто вышли из моды. Святые отцы “обосновывали” ниспровержение какого-либо авторитета тем, что тот неправильно понимал и толковал тот или иной догмат веры. Конечно, догмат – это догмат, а не рационально обоснованное представление, но даже внешний вид обоснованности подобных построений поддерживал в массах хоть какое-то уважение к разуму и здравому смыслу. А здесь – хорошенькая мода: вчера зачесывали мозги по Фрейду, сегодня их модно укладывают по Адлеру, а завтра будут завивать по Юнгу. Но это еще цветочки. Сегодня каждый день появляется по две новых психотерапевтических школы: гешталт терапия, психодрама, символдрама и т.д. Все они сколь угодно противоречат одна другой, но и не думают выяснять, кто из них прав. В нормальной рациональной науке в фазе генезиса тоже возникают конкурирующие гипотезы. Но это состояние динамическое – рано или поздно одна гипотеза побеждает, остальные отбрасываются, или появляется новая, синтезирующая предыдущие. А здесь даже вышедший из моды Фрейд, он у одних вышел, а у других по-прежнему в моде. И вообще, как и положено в мире моды, о вкусах (теперь это уже вкусы, а не истины) не спорят. Просто поделили между собой клиентуру и каждая школа стрижет ее на свой манер.

В общем подрыв веры в возможности рационального разума, в возможность разобраться в сложных общественных проблемах и прийти к согласованному решению о том, что есть хорошо и что плохо для общества, и как достичь лучшего, приводит к атмосфере гражданской пассивности, в которой хорошо живется только коррупционерам и дельцам от политики, и которая сменяется в потенциале лишь взрывами бессмысленной агрессивности. Ситуация усугубляется еще и информационным взрывом, приведшим к колоссальному росту потоков информации, а также стремительным развитием манипулятивных информационных технологий. Не только широкие массы, но и большинство интеллигенции тонет в изобилии информации и становится легкой добычей манипуляторов или попросту отказывается от попыток разобраться в том, что происходит в обществе и, уж тем более, почему.

Возникает вопрос: почему, если это новое средневековье пришло в Росиию и Украину с Запада, то у них все таки лучше, чем здесь? Потому что они прошли путь длительного, назовем его капиталистически рациональным, развития, заложили при этом институты и традиции, которые не совсем еще успели разрушиться наступлением нового средневековья, хотя они тоже платят цену за “погружение в туман”, но разную в разных сферах жизни. Каждый второй американец лечится у психоаналитика, предварительно отравившись духовным ядом массового искусства, но когда этот же американец переходит к делу, то он начинает думать и говорить, как они выражаются, “бизнес”, т.е. вполне рационально. Гораздо больше рационализма они сохранили и в политической жизни, хотя черный и белый пиар мы заимствовали у них и поэтому и их внутриполитическая жизнь “затуманена” сегодня в сравнении с эпохой, скажем, Авраама Линкольна. Но не до такой степени, как здесь. В России нормальный капитализм начал развиваться гораздо позже, чем на Западе и, едва начав, сменился 70-летней эпохой социализма. На первый взгляд может показаться, что социализм никак не менее рационален, чем классический ранний капитализм, потому что он базируется на учении Маркса, а Маркс, как нас учили, был материалистом и претендовал на научную обоснованность своего учения, что не без основания ассоциируется с рационализмом. В действительности марксизм не так уж научно обоснован и следовательно рационален, как его пытались представить его адепты. Но главное, что в своей практической реализации в Советском Союзе марксизм превратился в догму, мало чем отличающуюся от средневекового христианства. Практика советского политического судопроизводства отличалась от аутодафе разве что масштабом репрессий. А запрет генетики с кибернетикой, как лженаук, с последующими репрессиями ученых параллелен запрету церковью учений Галилея, Коперника и Джордано Бруно и преследованию их. Поэтому в России и Украине просто не успели возникнуть те институты, традиции и менталитет, которые на Западе пока еще не до конца разрушены наступлением “новой ментальности”. И поэтому это наступление здесь гораздо более разрушительно, пагубно и опасно, чем “там у них”.

Но почему случилось “там у них” это наступление нового средневековья и почему оно продолжается? Если рационализм был так хорош, то почему они от него отступились? Дело в том, что, как я уже сказал, рационализм нового времени возник и развивался одновременно и как идеология (философия) и как практика (метод) естественных наук. И успех рационализма в сфере естественных наук обеспечивал высокий рейтинг рационализма философского в массовом сознании. Но именно в сфере естественных наук, и прежде всего физики, уже в новейшее время обнаружились, и чем дальше, тем в большем количестве, феномены, парадоксы и противоречия, которые, скажем так, позволили поставить под сомнение рациональную обоснованность самой науки и тем самым веру в рационализм как таковой. И в большинстве своем эти явления не получили рационального истолкования до сих пор. В результате на Западе пышным цветом расцвели и заняли доминирующие позиции философии релятивистского антирационального характера. Чтобы дать представление о них и не грузить читателя многой философией приведу лишь высказывания известного в этой области Файерабенда. Он сказал примерно так: научные теории не более обоснованы, чем предсказания гадалки на кофейной гуще. Вот торжество этих философий, преломившись, естественно, через искусство, сначала высокое, а затем массовое, и овладев этими массами, и создало ту атмосферу, в которой расцвела “новая ментальность”, ментальность нового средневековья.

Были ли попытки сторонников старого доброго рационализма противостоять этой волне релятивизации в философии? Конечно, были. И среди пытавшихся есть имена с мировой известностью, например, Рассел и целый ряд его коллег из аналитической школы, а также позитивисты разных других мастей, эмпирицисты и т.д. Но никто из них не справился с задачей рационального объяснения вышеупомянутых парадоксов современных естественных наук. И поэтому победа на сегодня, безусловно, на стороне релятивизаторов, что показали, например, два круглых стола, прошедших в Москве в прошлом, позапрошлом годах и имевших широкий резонанс в средствах массовой информации.

Так есть ли выход из ситуации? Я утверждаю, этот выход найден мною на базе моей философии. Философию свою я назвал неорационализмом, и основная ее часть опубликована в книге под тем же названием (“Неорационализм”, Киев, 1992). Неорационализм потому, что, как показано выше, классический рационализм, рационализм нового времени пал под ударами релятивизаторов (Кун, Куайн, Фейерабенд, Поппер, Лакатос и т.д.), не справившись с задачей рационального объяснения упомянутых мной феноменов науки новейшего времени. Неорационализм отказывается от чрезмерной абсолютизации нашего познания, свойственной классическому рационализму и справедливо критикуемой релятивизаторами, но сохраняет такие важные характеристики “старого, доброго” рационализма, как признание единственности истины в заданных обстоятельствах и проверяемость, обосновываемость истины, через привязку ее к опыту. Но самое главное, я показал, что метод обоснования истины в рациональной науке, вопреки утверждению всех релятивизаторов, остается неизменным при смене любых парадигм (фундаментальных научных теорий) также как при переходе от одного научного сообщества к другому и одной культуры и социального устройства к другому. Я также сформулировал этот метод и вытекающие из него нормы-правила (статьи в журналах “Философские исследования” № 3, 2000 и № 1, 2001, Москва и “Sententiaе”, № 2, 2000 г., Киев). Наконец, я показал возможность применения его не только в сфере точных и естественных наук, но и в гуманитарной сфере. И показал, что применение этого метода позволяет в значительной мере облегчить проблему информационного взрыва. А именно, позволяет очистить потоки информации от информационного мусора – необоснованных работ, составляющих львиную долю этого потока (“Экономист”, № , 199 г., Киев).