Страсти по астрологии и судьба человечества

                                А. Воин

                                                        19.01.08

      Написал я в последнее время с коротким интервалом  3 статьи, в которых упоминал астрологию («Академики», «Соционика» и «Кризис рационалистического мировоззрения и единый метод обоснования»). Ни одна из них не была посвящена астрологии именно, но каждая, так или иначе, касалась проблемы науки и лженауки с тем или иным расширением темы. Астрология же фигурировала в них как пример лженауки. И после этого густым валом повалили по российскому и украинскому телевидению передачи об этой самой астрологии. Я не каждый день смотрю телевизор, но за две недели мне попались аж 4 таких передачи. В одних из них солидные ученые, один даже академик РАН, убедительно доказывали, что астрология – лженаука. В других - «всемирно известные ученые» (кому они известные – это уже другое дело, но народу в мире много и на каждый бред находится своя тусовка поклонников) «доказывали», что астрология – несправедливо гонимая, но самой что ни наесть высокой пробы наука. Не стану утверждать, что именно мои статьи спровоцировали этот телевизионный вал, хотя это далеко не первый случай корреляции по времени между тем, что я пишу, и что потом обсуждается по телевидению (при том, что я как бы не существую и на публикацию меня в прессе наложен жесткий запрет).

     Напомнили мне эти страсти аналогичные страсти по проституции,  имевшие место в израильских СМИ, печатных и электронных, в бытность мою там. Время от времени какая-нибудь солидная газета разражалась большой аналитической статьей на эту тему, в которой с умным видом исследовалось, сколько в Израиле проституток, да как они подразделяются по возрастным категориям, по социальному происхождению и т. п. и какой процент из них как отвечает на вопрос, почему они стали такими и т. д. Затем все это бурно дообсуждалось в других газетах, на телевидении, и по радио. И поупражнявшись в красноречии, вся журналистская братия переключалась затем на другой предмет, чтобы через год или два вернуться вновь к этой теме. И хотя ситуация с проституцией в стране от этого никак не менялась, но после каждого залпа словоизвержения журналисты чувствовали, что их совесть спокойна, они свое дело сделали. Аналогично и этот треп про астрологию (хотя, как я сказал, некоторые ученые, вроде упомянутого российского академика, громили ее весьма неплохо) сколько-нибудь серьезно на статусе астрологии в обществе не отразится. Почему так, поясню в дальнейшем.

     Сейчас же отмечу, что если бы дело было только в астрологии и проституции, то можно было бы махнуть на это рукой. Так сказать, «пусть расцветают тысячи цветов», плюрализм, терпимость и прочий набор словесной шелухи, употребляемый в таких случаях. Хотя, как по мне, упомянутые цветочки дурно пахнут и лучше было бы уточнить границы и меры терпимости к этим и другим цветочкам, но, воистину, от их цветения человечество не загнется, а за тысячелетия их произрастания большинство людей к ним изрядно принюхалось и кому-то их запах даже по душе.

    Но гораздо важнее то, что проблема астрологии – это лишь часть, малая часть проблемы разделения науки и не науки, лженауки, она же - вопрос о том, где проходят границы применимости рациональной научной теории, за пределами которых она не должна делать предсказаний и брать на себя ответственность за них, и ряд смежных вопросов.  А вот эта проблема имеет уже экзистенциальное значение для человечества, вопрос жизни и смерти.

      Возьмем, например, строительство атомных электростанций. Переждав с испугу после чернобыльской катастрофы лет 20, человечество вновь ринулось строить их. Мол, что же делать, нефть и газ дорожают и их в принципе не хватает, а энергия то нужна. Но что значит нужна? А если бы атомной энергии не существовало, что б тогда делало человечество? Ведь не погибло бы. Ну не было бы бешеной гонки потребления, изменились бы направленность экономики и образ жизни и может к лучшему даже. Хотя, конечно, острее встала бы проблема роста народонаселения и прокормления его, наверное, на время стало бы больше голодных. И все-таки, в этом случае о гибели человечества речь не идет. А вот в случае развития атомной энергетики – идет. И многие это чувствуют без всякой науки. Ведь и при взрыве Чернобыля все могло бы кончиться глобальной катастрофой, просто повезло, что так не кончилось. Понятно, что если количество станций возрастет на порядки, то соответственно увеличится и вероятность повторения Чернобыля.

     А какую позицию занимает здесь официальная наука? Если бы официальная наука твердо заявила, что продолжающееся строительство атомных электростанций рано или поздно приведет к глобальной катастрофе, никакое правительство не отважилось бы строить их. Но официальная наука заявляет прямо противоположное. А именно, что «наука доказала, что строительство атомных электростанций менее опасно, чем тепловых на углеводородах». В Украине это утверждает главный атомщик академик Барьяхтар, в других странах - другие барьяхтары. А с наукой кто ж может поспорить?

      Или генетики, которые заявляют нам, что их наука «доказала», что от применения генетически модифицированных продуктов вреда человечеству не будет. И т. п.

     Конечно, и физика, в том числе атомная, и генетика – науки самой высокой пробы и речь ни в коем случае не идет о том, чтобы зачислить их в лженауки. Но вот имеют ли право их представители делать вышеприведенные утверждения, к тому же придавая им вес авторитетом науки? Я говорю, что нет, что, утверждая это, они выходят за пределы применимости своих теорий и, хотя сами по себе физика и генетика остаются наукой, но эти конкретные ученые, даже будучи высокими профессионалами в своей области, в этих своих заявлениях превращаются в лжеученых. И еще я говорю, что сама возможность таких заявлений (и вытекающее из них строительство атомных электростанций и распространение генетически модифицированных продуктов и т. п.) есть результат отсутствия внятных критериев, отделяющих науку от не науки. Вот почему проблема отделения науки от не науки становится экзистенциальной и определяющей для дальнейшей судьбы человечества.

      В цикле статей (Философские исследования, №3,2000; №1, 2001; №2, 2002 и ряд статей в интернете, последняя из которых «Кризис рационалистического мировоззрения и единый метод обоснования») я показал, что науку от не науки отделяет единый метод обоснования научных теорий, сформулированный мной на базе моей теории познания («Неорационализм», Киев, 1992). Из этого метода вытекают и критерии научности теории, он же уточняет смысл истины, которую дает нам наука, уточняет понятие научной теории и, наконец, дает границы применимости научной теории, за пределами которых применение ее не гарантирует нам истинности ее предсказаний. В частности из единого метода обоснования следует и не научность заявлений маститых ученых о безопасности строительства атомных станций или применения генной инженерии и т. п.   Не повторяя здесь моих статей по единому методу обоснования, попробую объяснить, почему такие заявления не могут быть научными.

     Как я сказал, каждая научная теория имеет свою область истинности, за пределами которой ее не следует применять. - Так это ж козе понятно – скажет тут читатель. – Это, смотря какой козе – скажу я. Ведь верит же Барьяхтару подавляющее большинство слушающих его, когда он говорит, что нынешние атомные станции безопасны.  Верят именно потому, что он специалист атомщик, и говорит об атомных станциях. Значит, полагают, остается в пределах своей компетентности и утверждение его – есть вывод из его атомной теории в пределах ее истинности. – А вот и нет. Чтоб легче было понять почему, начну с примера более простого, чем атомные станции и теория распада лежащая в их основе. Возьмем банальную гидродинамику. Что из себя представляет область ее истинности? Ее область истинности там, где жидкость есть жидкость, к тому же не слишком отличающаяся от идеальной. Т. е. она должна быть практически несжимаемой и практически абсолютно текучей. Применять законы гидродинамики к тесту нельзя, потому что там текучесть далека от идеальной и, следовательно, предсказания будут неверны. – Ну, это просто – скажет читатель. – Конечно, это просто. Но ведь и «хорошая жидкость», скажем, вода при определенных условиях перестанет быть хорошей и даже вообще жидкостью, превратится в пар или в лед. – Это тоже просто. – Согласен,  это тоже. Ну а если это будет расплавленное железо, доведенное до такой температуры, что текучесть его станет, как у воды. К нему, к его истечению можно применять законы гидродинамики и полагаться на полученные таким образом выводы? – А почему нет? – скажет читатель. – А потому, что здесь мы вступаем в область, где границы истинности гидродинамики нужно уточнять. Ведь железо обладает магнитными свойствами, а поскольку магнитные поля есть везде, то течь оно будет не так, как вода текла бы в тех же условиях, и для правильного описания его течения нужна магнитогидродинамика, а не просто гидродинамика. Но ведь были времена, когда мы не знали ни о магнитных свойствах, ни о магнитных полях. И тогда специалист по гидродинамике с уверенностью и научным апломбом предсказывал бы нам истечение такого железа по законам чистой гидродинамики. И ошибался бы, хотя и был бы хорошим специалистом по гидродинамике. – Но ведь сегодня мы уже знаем про магнитные поля. – Про магнитные уже знаем. Но ведь наверняка есть еще поля, про которые мы пока еще не знаем, как когда-то не знали про электромагнетизм. Отсюда вытекает одно из уточнений смысла истинности научных теорий (есть и другие) и их выводов, которое я делаю в моей теории познания и едином методе обоснования. А именно, истинность научных теорий условна, в смысле, что она имеет место лишь при соблюдении неких условий. Причем, мы знаем наперед лишь часть этих условий. Большинство же их, причем не просто большинство, а потенциально неограниченное количество их, мы наперед не знаем и никогда знать не будем. А раз мы не знаем самих этих условий, то не можем гарантировать, что мы не выйдем за границы применимости конкретной теории из-за того, что одно из этих неизвестных пока условий не будет в конкретном случае соблюдено.

     Так зачем нам нужна такая наука и чем она отличается от лженауки, скажем астрологии? – Нужна она нам затем, что выходы за пределы применимости теории через нарушение неизвестных условий ее истинности случаются достаточно редко, для того чтобы применение этой теории, несмотря на принципиально существующий риск, было практически оправдано в огромном большинстве случаев. Таких, как строительство всевозможных машин, самолетов  и т. п. Да, строя эти машины и самолеты и пользуясь ими, мы рискуем и ежедневно платим за этот риск человеческими жизнями и, тем не менее, идем на это, потому хотя бы, что гораздо больше жизней благодаря этому сохраняем, не говоря уже про повышение качества жизни. От лженауки в этом практическом смысле наука отличается тем, что лженаука не гарантирует нам истинности своих выводов ни при каких условиях, а ее применение может давать только вред.

    Но, как следует из вышеприведенного рассмотрения, и применение выводов настоящей научной теории оправдано не всегда. Когда строим машины и самолеты – оправдано. А когда строим атомные станции – не оправдано. Потому что здесь мы рискуем жизнью не отдельных людей, а продолжением существования человечества. И ученые атомщики не имеют права уговаривать нас, что их наука доказала полную невозможность повторения Чернобыля и можно говорить только об экологической вредности атомных станций в сравнении с тепловыми. (Как это делает Барьяхтар и другие). Их наука может доказать только условную невозможность такого развития событий. Причем условность эта включает и неизвестные нам условия, выполнение которых мы не можем гарантировать, в силу, хотя бы, их неизвестности. Это, не говоря о том, что и часть известных условий безопасности работы атомной станции мы не можем гарантировать. Мы не можем, например, гарантировать, что не будет теракта, или, как показал Чернобыль, что простой идиотизм обслуживающего персонала не приведет к катастрофе.

     Теперь почему без единого метода обоснования все усилия порядочных ученых отмазаться от астрологии и прочих лженаук не могут дать результата? Потому что не установлена четкая граница между наукой и не наукой, нет полного набора критериев, отделяющих одно от другого. Можно показать и без единого метода обоснования, что астрология или какая-нибудь соционика, тот или иной психоанализ и т. п. часто предсказывают неправильно, что они не учитывают в своих «теориях» таких-то и таких-то факторов, которые, безусловно, влияют на процесс. Например, астрология, определяя характер человека по расположению звезд в момент его рождения, не учитывает набора генов, которые он получает от родителей, который от расположения звезд никак не зависит, но на характер человека влияет весьма. Но в ответ астрологи и прочие заявят, что и рациональная наука тоже иногда предсказывает неправильно. Предсказывала же теория Ньютона, что скорость света зависит от скорости его источника, а она не зависит. И не всегда учитывает факторы, влияющие на процесс. Механика не учитывала влияние магнитного фактора на процессы во времена, когда этот фактор еще не был известен. Так чем астрология хуже? Показать, чем она хуже, можно только отправляясь от единого метода обоснования, что я отчасти уже показал выше. Более подробно я показываю это в других моих статьях. К ним и отсылаю читателя.

     Отсутствие признания единого метода обоснования привело рациональную науку к кризисному состоянию, выражающемуся не только в том, что в науку лезут всякие астрологии, но и к снижению эффективности самой рациональной науки, к засилию в ней бездарной научной номенклатуры, препятствующей и делающей почти невозможным принятие новых больших теорий и открытий, нужных обществу. (См. те же «Кризис рационалистического мировоззрения…» и «Академики»).

     Отсутствие признания единого метода обоснования ведет также к дебилизации и деморализации общества в целом. Об этом я тоже писал не раз и не стану здесь повторяться. Сказанного и так достаточно, чтобы видеть важность широкого обсуждения и признания единого метода обоснования. Но именно такого обсуждения я и не могу добиться. На узких семинарах, типа семинара сектора философии естествознания московского института философии, я докладывался и имею оттуда положительные отзывы. Но этого мало. Нужна широкая международная конференция, специально посвященная единому методу обоснования. Но сам я не могу созвать такую конференцию, а директора московского и киевского институтов философии Степин и Попович готовы костьми лечь на пути созыва такой конференции, потому что если будет признан единый метод обоснования, не ими созданный, то их престиж пострадает. А личные амбиции для них важнее судеб человечества.

     Аналогичную позицию заняла номенклатура Академии Наук Украины в целом. Как она тормозит признание единого метода обоснования, я описал в статье «Академики». К этому могу добавить, что после того, как я опубликовал эту статью в интеренете, на руководство Дома Ученых, где я веду научный семинар, было оказано давление со стороны Академии и предложенная мной тема очередного семинара «Состояние науки в Украине» была отклонена руководством Дома, дабы я не смог обсудить на семинаре то, что описал в статье. Тогда я поменял название на «Единый метод обоснования научных теорий», но и эта тема была отклонена из боязни, что и под нее я подведу обсуждение стояния науки в Украине. Сторговались на названии доклада «Сциентизм» и то потому, что директриса не знала, что это название происходит от английского «сайенс», т. е. что речь все равно будет о науке. Я же выбрал это название, для того чтобы показать, что современная наука, точнее Академия Наук, уподобилась Святой Церкви времен средневековья. (Сциентизм – это религия, придуманная Роном Хабардом и ставящая науку на место Бога). Святая Церковь запрещала обсуждать ее догматы, а сегодня Академия запрещает обсуждать состояние науки.

    После этого я создал движение «Науку под контроль общества». Точнее организовал инициативную группу из нескольких кандидатов и докторов наук для создания такого движения. Мы написали обращение ко всем сознательным гражданам присоединяться к этому движению и отправили его в разные организации, прежде всего в Академию Наук, с приложением моих статей «Академики» и «Бифуркационная точка человечества». Выяснилось, что в Академии материал был направлен на рассмотрение почему-то академику Онищенко, историку философии по специальности, тот спихнул это своему аспиранту Ткаченко, тот переслал это в институт философии, (который есть главный оплот сопротивления принятию единого метода), да, кроме того, Ткаченко забыл, кому именно он там его переслал. Короче, отфутболили в лучшем стиле советского бюрократического аппарата. А в довершение всего Юля Тимошенко, которая в первое свое премьерство собиралась реформировать украинскую науку из-за ее малой эффективности, и которой я тоже отправлял обращение, на сей раз полюбила науку такой, какая она есть, в чем публично расписалась, о реформировании ее уже не вспоминает, а на мое письмо не было ответа даже из ее аппарата.