НАУКА И РЕЛИГИЯ О БИОЛОГИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ

НАУКА И РЕЛИГИЯ О БИОЛОГИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ. ПЛОДОТВОРНОСТЬ СИНТЕЗА

Штеренберг М.И.

Статья II. Биологическая эволюция в свете синтеза научного и религиозного знания

Два основополагающих принципа синтетической теории биологической эволюции

Прежде, чем приступить к синтезу научных и религиозных представлений о биологической эволюции нам придется обосновать несколько исходных положений. Проанлизируем, первоначально, что говорит Библия о творцах эволюции. Сразу оговоримся: критический анализ их деятельности ни в коем случае не является попыткой поставить человека выше этих великих созданий. Все, сказанное об их творчестве лишь попытка узнать некоторые его особенности с помощью обратной проекции принципа «как наверху, так и внизу». Из внимательного прочтения Библии следует первое фундаментальное положение – жизнь на Земле создается и управляется множеством творцов. Его подтверждением является первая же строка Библии: «Берешит бора Элогим» - «Вначале сотворили Боги» (Быт. 1:1). Ибо Элогим – множественное число от слова Бог. И далее: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт.1:26). А также: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас» (Быт.3:22). Кто же эти Творцы? В христианстве известна иерархия, состоящая из девяти духовных рангов. Ее составляют: Серафимы, Херувимы, Престолы, Господства, Начала, Силы, Власти, Архангелы и Ангелы. Есть они и в других религиях, как и сонмы духов низшего ранга. Здесь очевидно и содержится ответ на вопрос, перед которым останавливаются эволюционисты (см. нашу статью в Дельфис…), как примитивный паразит способен заставить высшие организмы реализовать его цикл воспроизводства. Это позволяет предположить, что локальные разумы существуют не только на уровне вида, но и на уровне отдельных сообществ, относящихся к одному и тому же виду. Формы такого поведения поражают своей разумностью. О сотрудничестве или борьбе миллионов локальных разумов говорят бесчисленные факты симбиозов и борьбы множества видов, весьма далеких друг от друга. Так бактерии в кишечнике термитов, травоядных и человека, питаясь, поступающей от хозяина пищей, одновременно способствуют усвоение им этой пищи, и, кроме того, производят необходимые для хозяина витамины. Или, например муравьи-листорезы, которые разводят грибницу для питания ее нитями и разносят одновременно ее споры. Иногда симбиоз бывает настолько органичным, что виды, относящиеся к разным царствам, относят к одному. Подобный случай имел место в отношении лишайников, которые представляют собой симбиоз водоросли и гриба.

Но, в тоже время идет ожесточенная борьба различных, локальных разумов. Известно, что муравьи и пчелы беспощадно убивают насекомых своего вида, попавших к ним в из другого муравейника или из другого улья. Муравьи-листорезы совершают набеги на муравейники другого вида и обращают покоренных муравьев в своих рабов. Зачастую в этой борьбе примитивный организм пожирает другой, стоящий на несколько порядков более высоко на иерархической лестнице эволюции. Это относится, например, к пандемиям, когда бактериальные или вирусные инфекции приводили к гибели миллионов растений, птиц, животных и людей. Их изобретательность в преодолении иммунных барьеров многоклеточных организмов бывает поразительной. Коллективными разумами обладают и растения. Некоторые из них способны вырабатывать гормоны, которые обеспечивают появление на свет потомство вредителей, до появления необходимой для них пищи. Другие – способны выделять летучие вещества при поедании их листьев. В ответ на это другие деревья того же вида почти мгновенно вырабатывают токсины. Были случаи, когда от таких реакций в Африке гибли десятки антилоп. Поэтому не только в мировых, но и сравнительно примитивных религиях эти разумы разделяют на «добрых» и «злых». К добрым разумам причисляют ангелов, девов, добрых духов и т.п., а к злым – демонов, ракшасов, злых духов и т.п. Понимание наличия популяционных или видовых разумов может объяснить множество разнообразных фактов, перед объяснением которых останавливается наука. Один из них удивительное поведение перелетных птиц, например, полосатой славки. «Она весит всего лишь 20 грамм. Несмотря на это, с наступлением осени она отправляется с Аляски к восточному побережью Канады или Новой Англии, где обильно питается, накапливая жир, и затем поджидает холодного фронта. Когда он подходит, славка отправляется в путь. Ее конечная цель - Америка, но сначала она устремляется в сторону Африки. Пролетая над Атлантическим океаном и набирая высоту почти в 6000 метров, она ловит преобладающий ветер, который уносит ее в сторону Южной Америки.

Откуда славка знает, что надо подождать холодного фронта и что это означает хорошую погоду и попутный ветер? Откуда ей известно, что надо подниматься все выше и выше, туда, где холодный и разреженный воздух, содержащий на 50 % меньше кислорода? Откуда она знает, что только на такой высоте дует тот встречный ветер, который донесет ее до Южной Америки? Откуда ей известно, что надо лететь в сторону Африки, чтобы, благодаря этому ветру, дрейфовать в юго-западном направлении?» [15, 160-167] По остроумному замечанию Ю.В. Чайковского, Бог – Творец Вселенной для верующего ученого предстает «не в примитивном облике кустаря… а в облике величественного творца общих законов, в том числе эволюции» [23]. И именно в рамках этих законов работают разумы разных рангов, создающие различные виды и сообщества и управляющие их жизнью и эволюцией.

Второе важнейшее положение, следующее из анализа мифологем Библии, говорит о том, что в отличие от Творца Вселенной, даже главные планетарные Творцы и их сотворцы не обладают всеведением. Так, например, Творец, руководивший творением Земли и всех ее обитателей, не всегда был доволен результатом своих действий. Вспомним, что, приняв столь важное решение, как погубить почти все живое на Земле, Творец не предвидел результатов Своего решения и впоследствии раскаялся в содеянном: «Сказал Господь (Бог) в сердце своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышления сердца человеческого от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал» (Быт.8:21). Об отсутствии всеведения говорит и ответ Иисуса вопрос учеников: «какой признак Твоего пришествия и кончины века?» (Мф.24:3). Иисус сказал им в ответ: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф.24:36). «Ибо не ищу Моей воли, а воли пославшего Меня Отца» (Ин.5:30). Но, если возможны ошибки для главного Творца неба и земли, то, тем более, они вероятны для локальных творцов и руководителей тех или иных биологических видов. Эти два положения и дают рациональные объяснения множеству фактов, установленных учеными, но не получившими своего объяснения в рамках науки.

Первый из них, используемый творцами в своей деятельности метод проб и ошибок. В пользу этого предположения говорят, некоторые случаи, когда прежде чем создать новый вид, творцы испытывают на практике его фрагменты. Это свойство в науке названо преадаптацией, т.е. адаптацией к еще не существующим условиям. В качестве хрестоматийного примера служит скелет плавника кистеперой рыбы. Он имеет сложную суставчатую структуру с соответствующей мускулатурой, скорее подходящую для лапы млекопитающего или крыла птицы. «Можно спорить, - пишет Ю.В. Чайковский,- могли ли кистеперые ползать (ныне ползающие рыбы имеют лучевые плавники, а не суставчатые), но несомненно, что пользоваться своими “кистями”, скрытыми в толще тела плавников, не могли. Это – классический пример преадаптации, т.е. приспособления на будущее» [4, 394]. Но кистеперая рыба не единственный пример преадаптации. «Недавно выяснилось, что перья были у небольших динозавров… То есть блок «перо» возник не как адаптация к полету, а, вероятно, как преадаптация к нему» [4, 394]. Палеонтологами был найден скелет древнего (верхнемелового) ящера, погибшего во время высиживания яиц. Из этого был сделан вывод о его теплокровности, свойстве, появившемся через многие миллионы лет у птиц и млекопитающих [4, 366]. В итоге Ю.В. Чайковский констатирует, что: «преадаптациями полна эволюция» [ч402].

Другими примерами подобных экспериментов творцов эволюции являются случаи, когда некоторый орган испытывается на стадии развития вида, но не будет существовать у взрослого организма. Например, это клюв у головастика, который, минуя амфибий и рептилий, попал к птицам, появившимся через многие миллионы лет после амфибий [4, 139]. У хрящевых рыб, например, акул намного миллионов. лет предшествовавших костистым рыбам, «обкатаны» органы и функции свойственные рептилиям, птицам и млекопитающим – некоторые их виды откладывают яйца, а другие – рождают живых детенышей. Как бы дополняя эти факты, исследования эмбрионального развития человека и высших животных, проведенные в самое последнее время, показали, что в этих процессах гибнет около половины нейронов. Только после их гибели нервная система принимает окончательный вид. Авторы этого исследования предполагают, что это является заготовкой на следующий этап эволюции — дальнейшее увеличение мозга [24, 22].

По-видимому, творцами используются и результаты случайных мутаций, возникающих у одних вида для создания другого. Так согласно многочисленным фактам, собранным к 1930 году ботаником Н.П. Кренке: «признак, являющийся уродством у данного вида, как правило, нормален у какого-то другого вида» [4, 142]. Отметим, что использование подобных артефактов не редкий случай в творчестве ученых и изобретателей. Достаточно, вспомнить, хотя бы, историю открытия пенициллина, когда в не закрытую по небрежности кювету с бактериями случайно залетела плесень. Об ошибках творцов говорят и случаи, когда вышедшая из под их контроля тенденция, приносившая прежде удачные результаты, приводит к негативным последствиям. Примерами этому могут служить развившиеся в процессе эволюции рога ископаемого оленя до столь огромных размеров, что они должны были быть изрядной обузой для его владельца, а также клыки саблезубого тигра, шипы некоторых наземных ископаемых ящеров и т.п. [4, 138-139].

Отсутствие всеведения у творящих разумов и наличие у них определенной свободы воли, должно неминуемо приводить к постоянной коррекции наследуемых свойств у уже созданных видов в непредвиденных обстоятельствах. Что такая «подгонка» действительно имеет место, говорят факты, не объяснимые с позиций существующих эволюционных теорий, но свидетельствующие о чрезвычайно быстрых изменениях видов, при резких изменениях внешней среды. При чем новый признак появляется, как бы из ничего, если в нем существует настоятельная потребность. Так, Д.С. Левинтон пишет о том, что в бухте Фаундри на берегу Гудзона полной токсичных отходов, адаптация одного вида червя вместо 30 лет по расчетам ученых произошла за 2-4 поколения, т.е. примерно за 2 года. П. Грант описывает появление в условиях засухи всего, за несколько месяцев нового подвида уже не червя, а птицы вьюрка на Галапагосских островах. У этого нового подвида в течение года радикально изменился клюв, что обеспечило ему возможность питаться новой пищей взамен исчезнувшей прежней [25]. Интерес представляют и опыты Г.Х. Шапошникова, где удалось непосредственно пронаблюдать за процессом видообразования у тлей первоначально относившихся к виду Disaphis. «Эти тли – монофаги, т.е. питаются листьями растений только одного вида. В течение лета они производят 7-8 бесполых (точнее партогенетических) поколений, давая одно половое поколение лишь осенью, перед зимовкой. Шапошников сажал тлей на растение для данного вида негодное, и тли на 90 % гибли, зато выжившие быстро эволюировали: за 15 бесполых поколений плюс одно половое образовывалось нечто вроде нового вида. В частности, новые тли походили на исконных обитателей данного кормового растения и не могли спариваться с видом своих прямых предков. Опыты неоднократно были повторены рядом исследователей, включая американских с одинаковым результатом [4, 195-196]. Как пишет далее Ю.В. Чайковский: «Сейчас выясняется, что особенность тлей тут не при чем. Точно так же ведут себя в условиях катастрофического отбора и озерные лягушки Rana ridibundia: почти потеряв биотоп около воды, они не за миллионы, а всего за 8 лет сильно выросли (утроили вес) и приблизились по физиологии и поведению к жабам [4, 211]. Отсюда исследователи делают вывод, что мутации в таких случаях были в какой-то степени направленными [26]. Естественно, здесь возникает вопрос: кем? Как пишет Чайковский: «То есть стресс может играть ключевую роль не только в жизни данного поколения, но и в эволюции. Для микроорганизмов это уже не только возможность, а вполне доказанный факт» [4, 204]. Большой интерес в этом отношении представляют собой опыты нашего известного физиолога И.А. Аршавского, заставлявшего крольчат много плавать… Как известно, кролик и заяц относятся к разным родам и поведение у них принципиально разное. Кролик при опасности прячется в норку, а заяц спасается бегством. В итоге опытов тело взрослых кроликов резко изменялось и приобретало округлые «заячьи» формы. Более того, эти кролики теряли способность спариваться с обычными кроликами» [4, 202]. Научных обяснений эти случаи не получили. Представляется, что естественным в этих случаях будет предположение что стресс, особое энергетическое состояние организма, воспринимается как сигнал о помощи видовым или родовым разумом, который и производит необходимое изменение в популяции или даже в индивидуальном организме.

Отметим еще одну черту творцов эволюции, выходящую за рамки рациональности, в которых оперируют биологи. Как объективные ученые они отмечают это свойство как факт, используемый для критики СТЭ. В то же время выводов из этого факта ни сторонники СТЭ, ни ее критики не делают. Суть этого факта в том, что далеко не все свойства, обретенные организмами в процессе эволюции, оказываются приспособительными. Иронизируя над положением Дарвина о сугубой утилитарности свойств, возникших в процессе эволюции, Ю.В. Чайковский пишет: «Воробей сер – это маскирующая окраска, снегирь ярок – он привлекает самку, синицы (тут ярки оба пола) опознают по расцветке свой вид… Если такой объяснительный ряд продолжать достаточно долго, ученики начинают смеяться» [4, 233]. У разных видов птиц-шалашников самцы добиваются расположения самок, в случае если удачнее других украсят свой участок красивыми предметами, превращая его в подобие картинной галереи. Это свойство шалашников, насчитывающих около 20 видов, едва ли можно объяснить сугубой приспособительной рациональностью. Очевидно, перечисление фактов такого рода может быть продолжено и не только в отношении окраски, например, уже не нашей северной природы с ее скромной палитрой. Расцветки попугаев, колибри, райских птиц своей красотой и разнообразием далеко выходят за пределы аргументов целесообразности. Они скорее говорят об эстетических чувствах творцов эволюции. Об этом же свидетельствуют и поразительные по красоте танцы журавлей, пении соловья и т.п. Не на пустом же месте возникло чувство прекрасного в душе человека? Естественно предположить, что оно начало формироваться еще в предыдущих дочеловеческих воплощениях. А у творцов эволюции, даже ближайшего к нам плана, оно на много превосходит человеческие возможности.

Методика работы творящих разумов

На основе двух положений об особенностях работы творцов эволюции можно попытаться вникнуть и в саму методику их работы. Для этого рассмотрим общий механизм формирования идей раскрытый А. Кастлером [27]. Иллюстрацию своих соображений А. Кастлер начинает с факта регенерации утраченной конечности у амфибий. Некоторые из них, как известно, способны регенирировать утраченные конечности. При этом конечность не начинает отрастать сразу, а первоначально возникает эмбриональная ткань, лишь впоследствии превращающаяся в утраченный орган. К этому можно добавить, что подобным же образом поступает и дерево, утратившее часть ветвей. На его оставшихся ветвях и на стволе закладываются новые почки, из которых затем развиваются новые ветви. Очевидно, что в этих решениях были воплощены, разные «конструктивные» решения, основанные на одной и той же идее. Действительно, старые, проверенные идеи, являются более надежными, чем новые, представляющие собой их гипотетические следствия и неудачные реализации. Именно к старым идеям обращается А, Кастлер, рассматривая становление космологии. При этом он выявляет аналогичную картину, но уже на примерах истории развития научных теорий. Он отмечает, что Коперник не стал развивать идеи Птолемея, требовавшие множество непроверенных допущений, а вернулся как к исходной точке на 2 тысячи лет назад к гелиоцентрической идее Аристарха, которая была подтверждена дальнейшими исследованиями. Подобным же образом поступил и Ньютон, приняв от Галилея закон свободного падения тел, а у Кеплера — планетарные законы, но отбросив все их дальнейшие построения и создав на этой основе свои, также подтвержденные экспериментами. Иллюстрацией предполагаемого процесса видообразования может служить биогенетический закон. Согласно ему в процессе развития человеческий плод проходит стадии, повторяющие лишь эмбрионы своих эволюционных предшественников, отбрасывая при этом дальнейшие пути их развития во взрослых животных [207;208]. Иными словами, соблюдение этого закона обеспечивалось тем, что творцы эволюции возвращались при создании нового таксона (единицы классификации организмов – М.Ш.) к исходному, отшлифованному в течении миллионов лет его корню и лишь затем добавляли к нему необходимые черты. Ю.В. Чайковский считает, что «причина отсутствия конкретного предка у любого из видов (слабость дарвинизма, на которую указывают креационисты) заключается в том, что «не вид преобразуется в вид... а семейство преобразуется в семейство» [23]. Об этом же говорит и тот факт, что «Исторический аспект отражен дважды: уровни организации возникают последовательно, а на каждом уровне каждый таксон тоже эволюирует» [Ч436]. На основании сказанного, можно предположить, что творцы эволюции совершали на каждом новом ее этапе возврат назад к прежнему виду или даже классу прежде чем создать новый. Таким образом, отбрасывались гены, обеспечивавшие конкретные черты вида, благодаря которым он адаптировался к данным условиям. При этом на оставшемся уровне рода или семейства вырисовывалась более общая идея. Идея проверенная значительно более длительным процессом эволюции. После прибавления к ней черт, обуславливавших адаптацию к новым изменившимся условиям, создавались, возможно, новые виды и новые биоценозы.

Эти предположения находят свое подтверждение в выводах петербургских биологов Я.И. Скоробогатова и В.Ф. Левченко, которые «развили свой подход… (что) главную роль в экосистемах играют хорошо адаптированные виды (“специалисты”), имеющие большую численность, но материал для эволюции представляют не они, а малочисленные виды, не адаптированные ни к какой узкой нише (“генералисты”). Тем самым эволюция идет путем смены ведущих таксонов – прежние генералисты дают начало новым “специалистам” которые широко распространяются… К этой простой и ясной схеме биологи шли весь ХХ век» [ч269-270]. Иными словами создание новой экосистемы идет за счет видообразования на основе видов, заключающих в себе некие общие идеи «не адаптированные ни какой узкой нише», т.е. не содержащие частностей мешающих в новых условиях. Иными словами здесь как бы совершается своеобразный возврат к прежним общим идеям. Возможно, здесь также играет роль и тот момент, что сохранение «генералистов» обусловлено неполным знанием творцов о новых геоклиматических условиях. В наше время примером таких неспециализированных видов «генералистов», впрочем, так и не ставших «специалистами» являются серые крысы (пасюки) и человек. Сходство этих видов объясняется их интеллектом и всеядностью.

Таким образом, вид не происходил от вида, а создавался заново творцами эволюции. Но при его создании прежний вид дополнялся новыми чертами, приспосабливающими его к новым условиям. Из всего сказанного естественным образом вытекает, что работа творцов эволюции сходна с работой НИИ и КБ – их творческая работа происходит постоянно, а серийная продукция выпускается дискретно. Это подобно тому, как конструкторское бюро им. А.Н. Туполева выпустило в серийное производство после самолета ТУ-134 самолет ТУ 154. При этом, очевидно, были проработаны предварительно в чертежах и моделях, а возможно и в опытных образцах 20 промежуточных конструкций. А лишь затем лучшие их черты собраны в новую серийную конструкцию. Здесь и находится положительный ответ на предположение Ю.В. Чайковского о непрерывной эволюции [Ч173-174]. Это и объясняет наличие построенного на идеях Дарвина эволюционного древа, существующего, несмотря на то, что вид не происходит от вида – проблемы, не решенной в современной биологии. Следовательно, не “вид происходит от вида”, а вид происходит от идеи и конструкции вида, не “человек происходит от обезьяны”, а человек происходит от идеи и конструкции обезьяны. «Ибо, - как пишет Ю.В. Чайковский, - все попытки конкретизировать путь от древних обезьян к человеку оказались безуспешными: у одних ископаемых видов сперва “очеловечивалась” рука, у других черепная коробка, у третьих — челюсти и т.д.» [249]. И лишь затем возник человек, у которого все важнейшие «человеческие» признаки оказались собранными вместе. Так исследованиями ДНК было установлено по находкам останков разновидностей человека, что ни один из них не является прямым предшественником современного человека [112,25]. Но из сказанного следует, что испытав «опытные образцы» от роста в метр, до двухметровых гигантов и отобрав из них лучшее, творцы эволюции человека (вспомним библейское «сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт.1:26) создали современный вид.

Темп эволюции и проблема дешифровки генома

Геном является зеркалом эволюционного процесса, ибо достижения эволюции в телесной области должны были первоначально или впоследствии кодироваться соответствующей «записью» в геноме. Поэтому результаты исследования эволюции самого генома могут прояснить многие вопросы при изучении этой проблемы. Как известно после возникновения эвкариот темп эволюции резко ускорился. Но возникает вопрос: шла ли запись эволюционных достижений раз и навсегда определенным образом или попутно совершенствовалась и их запись в самом геноме? Начнем с того, что как отмечает Ю.В. Чайковский, имея в виду геном, «известно, что в ходе эволюции улучшается механизм рекомбинации». Об этом в частности свидетельствует сообщение американских ученых из Калифорнийской лаборатории биомолекулярных исследований. Ими установлено, что 6 млн. лет назад из 118 генов шимпанзе, ответственных за участок мозга, внезапно (в 70 раз быстрей, обычного темпа) проэволюционировали 18, создав участки мозга, специфичные для мозга человека (Свобода 2006. 08.17). В настоящее время стало известно, что, например, при кроссинговере (обмене хромосом аналогичными частями) этот обмен при образовании половых клеток «происходит в тысячи раз чаще». Напомним, что образование гамет (половых клеток с одиночным набором генов – М.Ш.) свойственно только позднему продукту эволюции – многоклеточным эвкариотам [4, 345]. Это означает, что при разработке механизма кроссинговера, его творцы освоили управление скоростью протекания генетических процессов в широком диапазоне.

Но ограничивается ли эволюция генома только соответствующей записью, обеспечивающей вариации скорости его преобразования? Рассмотрим с этой целью некоторые другие интересные факты. Например, «У саламиндры и лилии длина молекул ДНК, содержащихся в одной клетке, в тридцать раз больше, чем у человека» [Тарантул В.З. Геном человека. М., 2003, 32].. Саламандра - земноводное, т.е. потомок древних организмов, осваивающих сушу. Автор книги, молекулярный биолог высокой квалификации, никак не комментирует эти факты, лишь отмечая, что «таким образом, разнообразие хромосом в природе может быть весьма велико» [г44]. Однако, размышление над этими фактами невольно наводит на мысль том, что в процессе эволюции запись генетического кода все же совершенствовалась. Действительно, не являются же лилия и лягушка организмами намного превосходящими человеческий. Тогда остается предположить, что благодаря новым идеям, открытым творцами эволюции в ее процессе, геном высших организмов, оказался намного более компактным, чем геном организмов, расположенных ниже на эволюционном древе.

Одним из принципов, обусловивших такую компактность генома, был открыт в 1977 г. П. Шарпом и Р. Робертсом. Они обнаружили, что считывание молекулы РНК с ДНК вначале производилось простым копированием. Но уже у высших форм организмов, включая человека, в половине случаев с одного участка ДНК считывается в среднем по 8 молекул РНК, за счет считывания и комбинирования разных ее фрагментов [Г106]. Существуют и находятся все новые способы, делающие геном все более компактным и. следовательно, все более надежным в процессе синтеза РНК на ДНК (транскрипции). Это, возможно, является одной из причин, позволившей записать программу наследственности человека и высших животных, намного компактнее, чем программы лилии и саламандры [г32]. Возможно, это происходило аналогично тому, как это имело место у математиков в древности, записывавшим формулы словами вместо символов или подобно несовершенным и потому длинным алгоритмам в программах, составленных для первых компьютеров. Подобные результаты могут, свидетельствовать, что, как это предвидел еще Платон в учении о Мировой Душе и Гегель о Мировом Духе, что в процессе эволюции ее творцы обучались и в связи с этим повышали свою квалификацию.

Возможно, что успехи в компактификации генома, являются одной из причин объясняющей, почему различия в геноме человека и шимпанзе примерно на 1,5 % дают столь разительные различия между ними. Может быть потому, что эта небольшая часть генома представляет собой весьма содержательный текст, относящийся особенно к мозгу и речи. Так, например, при одном и том же геноме можно получить существенно разные результаты в фенотипе (структуре и функциях организма) за счет разного времени экспрессии (включения) генов. Оказалось, что экспрессия примерно 10 % генов, ведающих развитием мозга и генов, ведающих углеводным обменом, существенно отличается у этих двух видов (Свобода 2007.08.17), Связность этих двух групп генов представляется естественной, ибо мозг человека требует до 20% энергетических затрат организма, которые в основном углеводный обмен и обеспечивает. Как известно, именно объем мозга человека существенно отличает его от шимпанзе. Можно предположить, что это различие может быть компенсировано сходством структуры мозга обоих видов. В этом случае более позднее подавление экспрессии генов шимпанзе, продуцирующих производство нейронов, может привести к существенному увеличению мозга. Возможно также, если мозг шимпанзе перед рождением не будет лишаться значительной части нейронов, то это также явится шагом к переходу между видами. Для этого потребуется лишь своевременное отключение генов-убийц [248,22]. Иллюстрацией эффективности малых изменений в геноме, дающих решающий эффект может служить и такое обстоятельство. Как известно, мозг неандертальца по объему не уступает мозгу современного человека. По мнению ряда антропологов, превосходство современного человека было обусловлено иным устройством гортани, обеспечившим членораздельную речь [Homo futurus. Фильм BBC. Культура. 2007.04.03]. В итоге это обернулось резким увеличением родовой памяти, связанной уже не столько с показом, но и рассказом. А также возможностью управления большими коллективами, разделением труда, обменом достижениями внутри сообщества и т.п. Впоследствии это и послужило основой письменности и всех современных достижений человечества. Это подтверждается тем фактом, что за период 200 тысяч лет орудия неандертальцев не претерпели существенных изменений. В то же время орудия, род деятельности нашего вида постоянно варьировали и совершенствовались и наконец, примерно 40 тысяч лет назад у него появились первые произведения искусства [Фильм ВВС. Культура 2007-11-22]. Иными словами, минимальными средствами были достигнуты радикальные результаты. По словам Г. Гейне: «Как великий художник, природа умеет и с небольшими средствами, добиваться больших успехов».

Темп эволюции и проблема дешифровки генома

Представляется, что понимание того факта, что эволюция движется не слепыми случайностями, а идеями могло бы принести пользу современной науке. В тоже время в исследовании биологических и в частности генетических программ остаются еще задачи исследования огромных комбинаторных пространств. Это относится как к структуре самих генов, так и к их поведению и поведению продуктов, синтез которых они обуславливают. В итоге, иллюстрируя состояние расшифровки генома человека, В.З. Тарантул заключает, что «основная часть генома – тера инкогнито… хотя априори ясно, что ничего лишнего в природе не должно быть» [Г107]. В силу подобных причин, по его мнению, на расшифровку строения и функционирования белков и их комплексов «понадобится, видимо, много десятков лет, если не все новое столетие» [г181].

На наш взгляд причина такого пессимизма связана со стратегией исследования связи между генотипом и фенотипом организмов. Обратимся к истории исследования генома. В погоне за прикладными результатами ученые одним из первых начали исследовать геном самого сложного организма – организма человека. В итоге к 2003 году последовательность нуклеотидов в геноме человека была в основном определена, хотя в функционировании его еще очень многое остается неясным. Стоимость этой работы составила 6 млрд. долларов, в нее были вовлечены десятки тысяч ученых из 20 стран. Затем началось и продолжается до сих пор выяснение роли отдельных генов. Дешифровка геномов шла довольно хаотично. Так к концу 80-х годов были расшифрованы геномы кишечной палочки, дрозофилы, дрожжей, червя и мыши и фрагменты геномов высших организмов [г67]. «Знаменательно, что даже структура генома такого классического генетического объекта, как дрозофила, который исследуется существенно дольше и который значительно проще устроен, была определена не раньше, а почти одновременно с геномом человека» [Гн15]. Но факты подсказывают, что в геноме учтены даже отдаленные последствия взаимодействия веществ, синтезируемых согласно генетической программе. Об этом в частности говорят способности белков и нуклеиновых кислот самособираться в органические структуры, как это имеет место, например, в вирусах и рибосомах [Шелдрейк Р. Новая наука о жизни // Дельфис. 2002, № 1, 43]. Вывод, который может быть сделан на основании ситуации, сложившейся в генетике заключается в том, что исследователи пренебрегают тем фактом, что в геном заложены идеи, определяющие впоследствии структуру организма. Поэтому им представляется, что перед ними стоит задача типа, исследования комбинаторной бесконечности взаимодействий белков и нуклеотидов.

Впрочем, постепенно генетики постепенно приходят к такому выводу. Как пишет В.З. Тарантул: «На сегодняшний день мы еще многого не знаем об этой огромной части генома человека… Однако уже сейчас ясно, что определение «бессмысленности» для большинства участков генома на самом деле нельзя назвать полностью справедливым. Если мы сегодня не в состоянии понять, для чего нужны какие-то участки ДНК, это еще не значит, что они пренебрежительно могут быть названы мусором. У бактерий «бессмысленных» участков вообще нет, у дрожжей почти нет. Но по мере повышения организации живого организма накапливается все больше и больше вроде бы ничего не кодирующей ДНК. Трудно согласиться с предположением, что это результат некой неосознанной деятельностью эволюции» [г125]. Отметим характерную оговорку автора приведенного текста В.З. Тарантула, заявившего на лекции о полностью материалистическом мировоззрении. С этих позиций сомнение в «неосознанности» эволюции можно рассматривать как подсознательное ощущение наличия в природе творящего Разума. Но если эволюция, точнее ее руководители обладают сознанием, то ход ее должен идти от идей, под которые создаются части генома, а затем их комбинации и их согласование, создающие в итоге новые структуры организмов и их новые функции. И это остается магистральным путем работы творящих разумов, несмотря на пробы и ошибки, совершаемые в этом процессе в силу неполноты их знания.

Представляется, что намного более эффективной с научной точки зрения и экономной - с финансовой явилась бы иная стратегия дешифровки генома. С ее позиций дешифровку следовало бы начать с простейших организмов с целью выявления на их структуре принципов (идей) построения и функционирования геномов. О такой возможности говорят особенности строения геном различных свободно живущих организмов. Так в геноме человека гены, кодирующие белки, составляют 1,1-1,4 %. У червя C. elegans доля таких генов составляет 27 %, у мухи дрозофилы – 20 %, у дрожжей 70 %, у бактерий – 86 %. У простейших организмов интроны (т.е. вставки ДНК между «смысловыми» генами) вообще не обнаружены [г91]. Но именно роль интронов, составляющих основную массу ДНК человека, практически совершенно не понята до сих пор. То есть, просматривается закономерность, по мере упрощения организмов, доля белковых генов в их ДНК резко возрастает, а доля интронов стремится к нулю [г87]. Но и геномы упомянутых организмов еще не являются самыми простыми. Геномы самых примитивных организмов имеют например, бактерии Mycoplasma genitalium содержат лишь около 500 генов, причем 150 из них (если их удалять по одиночке) никак не влияют на ее жизнеспособность. Так возникает предположение, что элементарная «машина жизни» теоретически должна работать при наличии при наличии всего 350 генов. Число генов в таком геноме, примерно в сто тысяч раз меньше, чем в геноме человека. Это делает расшифровку принципов функционирования такого генома на много порядков проще, чем генома человека. Отсюда может быть совершен обратный путь восхождения по ступеням сложности от простейших организмов. При этом вначале должны быть выявлены идеи, заложенные в их геном. Это при переходе к следующей ступени сложности облегчит выявление новых идей и т.д.

Направление и цель эволюции

О наличии Программы цели биологической эволюции высказывали свои мнения многие философы и ученые: Аристотель, бл. Августин, В. Соловьев, Тейяр де Шарден и др. [98,104]. Они считали, что эволюция имеет некую финальную цель. Финалисты, начиная с бл. Августина и кончая Тейяром де Шарденом, видят движение эволюции к некоему финалу – к воссоединению человека с Богом [Ч325-6]. Даже биологи, выступающие с чисто материалистических позиций, прозревают эту программу, но называют ее квазителеологической или, как писал Д. Бернал, не предполагающей конечного результата [98,104]. Поскольку наука все же не дает определенного ответа на эти вопросы, обратимся с этой целью к мистическим источникам. Большой интерес в этом отношении представляет собой к «Роза Мира» Даниила Андреева. Содержащиеся в ней глобальные и конкретные предсказания были даны ему во время его заключения во Владимирской тюрьме в период с 1947 по 1957 святыми из Небесного мира России. В настоящее время они сбываются с поразительной точностью [рмс]. «В человеческом существе, пишет Даниил Андреев, - не в физическом его теле только, но во всем сложном, разноматериальном конгломерате его существа - заложены такие потенции, развитие которых бесконечно раздвинуло бы возможность нашего пользования материальными средами и совершенно изменило бы соотношение между человеком и пространством, человеком и временем, человеком и природой, человеком и другими слоями бытия. Проблему полета способна решить не только авиация. Борьба с болезнями за продление нормальных сроков жизни может вестись и совершенно другими методами, чем те, какими пользуется медицина. Быстрое передвижение в пространстве и общение на громадном расстоянии вовсе не являются монополией наук, связанных с усовершенствованием видов транспорта и средств связи. Способность к полету, например, к преодолению пространств с невообразимой быстротой, к общению на больших расстояниях, к прохождению сквозь платную среду, к преодолению болезней, к продлению срока человеческой жизни в два-три раза, ко встречам с существами других слоев, к созерцанию трансфизических панорам, к восполнению жизненных сил не через пищу, а через впитывание излучения светлых стихиалей и через вдыхание благоуханий - все эти способности, как и многие другие, покоятся в зачаточном состоянии в глубине нашего существа. Грубыми, до смешного громоздкими, вульгарными, тяжкими, примитивными, отвратительно бездушными и даже, как ни странно, нерациональными показались бы технические достижения наших дней, вроде реактивных самолетов, телевизоров или кибернетических устройств, тому, кто способен предвидеть человека, овладевшего способностью ангельского летания, духовного зрения или умением мгновенного выполнения сложнейших умственных операций единственно в силу развития способностей, дремлющих в нашем мозгу, в нашем физическом, эфирном и астральном организме. Одухотворенность и мудрая красота птичьих крыльев не столь далека от мертвенного поблескивания надраенного самолетного крыла, как далеки друг от друга конкретные результаты движения по этим двум контрастным путям человеческого развития. Магия древности и, позднее, некоторые направления в восточной философской практике едва-едва прикасались к вопросу о раскрытии этих потенций. Путь к этому раскрытию почти неизведан, чрезвычайно трудоемок и дает плоды, лишь в итоге преемственной работы многих поколений. Особая же его трудность заключается в том, что подобная практика теснейшим образом связана с общим одухотворением личности, с подъемом ее нравственного уровня, с очищением от всевозможной мути. Древняя магия не смогла далеко уйти по этому пути именно вследствие недооценки связи между магической практикой и этикой. Подчинение этой деятельности корыстным мотивам влечет за собой, в большинстве случаев, приостановку движения, а иногда - продолжение движения, но ценою демонизации шельта со всеми вытекающими из этого запредельными следствиями.

На позднейших культурно-исторических стадиях, в лоне высокоразвитых религий, так или иначе, прикасались к этой проблематике очень многие течения и школы: и пифагорейство, и каббала, и восточнохристианское монашество, и монашество даосизма и ламаизма. Кажется, сознательнее всех преследовали цель развития в себе именно этих потенциал индийские йоги. При этом связь подобной работы с личной этикой была им уже совершенно ясна. Но требуемый йогой отказ от многих общечеловеческих потребностей и строжайшая самодисциплина препятствовали включению в это движение широких масс. Весьма сомнительно, однако, что для раскрытия этих потенций действительно необходим, независимо от эпохи и культуры, именно крайний аскетизм. Условия нового времени диктовали бы, вероятно, не мучительное умерщвление плоти наподобие монахов времен Исаака Сирина или индийских отшельников, а облегченные условия, близкие к представлению о мирской праведности либо, например, к повседневному укладу южнобуддийских общин - строгому и чистому, но умерщвление плоти отвергающему» [185, 449-451]. Естественный вывод, к которому приводят эти слова из «Розы Мира», заключается в том, что прежде, чем генная инженерия будет широко внедрена в практику, уже не с медицинскими целями, а с целями преобразования человека как вида, должна быть широко введена в практику работа по преображению человека путем воспитания. Воспитания, способного не только нейтрализовать его негативные качества, но развить в человеке любовь и альтруизм. Практические пути реализации программ такого воспитания подростков даны в самой «Розе Мира», а в самом восприимчивом «импритинговом» дошкольном возрасте в наших работах []. Только при наличии общества, преображенного этическим воспитанием, исследования, направленные на совершенствование физической природы человека, не будут обращены во зло.

Но пребывание истинного человека – его души в мирах Земли временное. Существует, видимо некая программа ее дальнейшей эволюции. Даниил Андреев раскрывает и то, в чем заключается путь души к «точке омега» Тейяра де Шардена: Продолжая прозрение поэтов, ученых и философов, Даниил Андреев пишет: “И когда оно (монада, высшее Я человека, его духовное начало - М.Ш.), начав свой космический путь с простейших форм живой материи, минует ступень человека, демиурга народов, демиурга планет и звезд, демиурга галактики, оно через Бога-Сына погрузится в Отца” [185,100]. При этом согласно Андрееву это погружение осуществится без потери индивидуальности, пройденного ею неповторимого пути. Можно предположить, что цель этого пути – обогатить монаду через облекающую ее душу (шельт в терминологии Андреева – М.Ш.) познанием извне и изнутри всего создания Творца. Очевидно, без такого знания творение в подобных масштабах едва ли возможно. Что же касается пути к достижению этих целей, то о нем Даниил Андреев говорит афористически: «Бого-сотворчество – цель, любовь – путь, свобода – условие» [185,101].

23. Чайковский Ю.В. Преобразование разнообразия: эволюционная теория С.В.Мейена // Химия и жизнь. 1994, № I

24. Клетки: время жить и время умирать. Химия и жизнь. 1993, № 6Штеренберг М.И. Вечные вопросы в свете науки, философии и религии. М., Новый век. 2004

25. Левинтон Д.С. Большой взрыв эволюции животных. // В мире науки. 1993, №1

26. Harris R.S. at al // Science. 1994. Vol. 264. P. 258

27. Кастлер А. Дух в машине. // Вопросы философии, 1993, № 10

28. Скаврон С. Развитие теории эволюции. Варшава. 1965

29. Тимофеев-Рессовский Н.В., Воронцов Н.Н., Яблоков А.В. Краткий очерк теории эволюции

Андреев Д.Л. Роза Мира. М., Московский рабочий. 2005