Открытое письмо участникам круглого стола "КРИЗИС УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОСCИИ: ПРИЧИНЫ И
 ПОСЛЕДСТВИЯ"

                           А. Воин

 

                                                           29.10.10

     Причина кризиса в университетском образовании, в частности в преподавании гуманитарных наук и, особенно, в преподавании философии – не в «смене  социально-политических и экономических парадигм в ведущих странах мира», как то полагают участники круглого стола, а в кризисе рационалистического мировоззрения переживаемого сегодня западным обществом.

     Классический рационализм, господствовавший не только в философии, но и в культуре в целом и в социально политической жизни западного общества в эпоху, примерно, от Декарта до Эйнштейна, базировался на представлении об абсолютной адекватности нашего познания познаваемой действительности. Этот стереотип мышления базировался на успехах рациональной естественной науки того времени, механики Ньютона, прежде всего.  И именно эта механика казалась воплощением абсолютного соответствия нашего познания действительности. Но с появлением теории относительности, когда время абсолютное у Ньютона стало относительным, скорости, у Ньютона складывающиеся по формуле Галилея, стали складываться по формуле Лоренца и т. д., выяснилось, что наше познание не отражает действительность абсолютно, как это понималось в классическом рационализме. Это привело к кризису рационалистического мировоззрения сначала в философии, затем в науке в целом, в культуре, политике и даже в экономике западного общества. Ну и конечно, не могло не сказаться на университетском образовании во всем западном обществе, а не только в России.

    В философии кризис рационализма проявил себя в появлении, распространении и господстве на сегодня в области теории познания, философских школ в той или иной степени релятивизирующих познание, научное, прежде всего, вплоть до приравнивания его в смысле обоснованности к гаданию на кофейной гуще (Фейерабенд). Общим для различных направлений, релятивизирующих познание, является отрицание единого метода обоснования фундаментальных теорий – парадигм в науке. При этом, если между представителями различных философских школ и раньше не было достаточного взаимопонимания, то теперь при признанном отсутствии общего для всех метода обоснования теорий, у философов разных школ отпала необходимость даже пытаться найти общий язык между собой и вести содержательные дискуссии. Философские конференции с участием представителей разных философских школ напоминают сегодня разговор слепых с глухими.

      В самой рациональной науке, включая физику, кризис рационализма привел к размыву границ между наукой и лженаукой, между доказанной теорией и гипотезой и т. д. Отличным примером, иллюстрирующим этот размыв, являются довольно успешные претензии различных лженаук, например астрологии, на зачисление их в статус нормальных. В период классического рационализма они на такие претензии не отваживались. Сегодня же, как следует из письма маститых академиков РАН, размещенного несколько лет назад на сайте www.inauka.ru, в российской армии существует официальная и оплачиваемая должность астролога. Мало того, несмотря на создание специального комитета при Президиуме РАН по борьбе с лженаукой под руководством академика Круглякова, успехов этой борьбы не видно. И это естественно – как можно бороться с лженаукой, не определив точно границу между ней и настоящей наукой. А этого в свою очередь нельзя сделать, отрицая наличие у науки единого метода обоснования. Следствием размыва границ между наукой и лженаукой, между теорией и гипотезой является снижение эффективности науки из-за зашлакованности ее большим количеством посредственных и вообще бездарных карьеристов, идущих в науку и добирающихся иногда до самых верхних постов в ней из-за престижности звания ученого и относительно неплохой зарплаты, которую можно, в отличие от других сфер деятельности, как правило, не отрабатывать. Особенно это положение характерно для гуманитарных наук, где в отличие от, скажем, точных наук, не работает или слабо работает критерий практики.

     В культуре в целом, кризис рационалистического мировоззрения привел к падению авторитета в обществе фундаментальной теории вообще и философии, как претендующей на наибольшую фундаментальность, в частности. К распространению плюрализма, понимаемого не как право каждого отстаивать свое представлении о том, что есть истина в том или другом вопросе, а как наличие у каждого своей правды, при полной равноценности и несводимости одна к другой этих правд. И к релятивизации общественной морали: если у каждого - своя правда, то почему не быть и индивидуальной морали.

     В политике кризис рационализма привел к деидеологизации партий. (Идеология базируется на теории, а роль теории теперь принижена и само понятие теории размыто). Как следствие деидеологизации, программы партий мало чем отличаются друг от друга, а политическая борьба строится не на разнице программ и идеологий, а на харизме лидеров партий и на применении политтехнологий, пиара, и шоубизнеса, а более всего на сиюминутном состоянии экономики и взваливании ответственности за него на нынешнее или предыдущее правительство. В отдаленных перспективах применения той или иной экономической политики или программы никто не в состоянии разобраться и предсказания на этот счет никакой надежностью не обладают.

     Последнее связано с влиянием кризиса рационализма на экономическую науку и через нее на саму экономику. Бурно развивающаяся современная экономика, развивающаяся не только количественно в смысле ВВП, но качественно, в смысле изменения правил игры и институционально, требует постоянного переосмысления экономической теории. Но вследствие принижения значения фундаментальной теории, вызванного кризисом рационализма, со времен кейнсианства и монетаризма никакой новой макроэкономической теории, соответствующей изменившимся экономическим условиям, не появилось. Это и послужило главной причиной последнего мирового финансово экономического кризиса.

     Наконец, что касается кризиса университетского образования и особенно падения авторитета философии и гуманитарных наук в целом в нем, то какой может быть авторитет у дисциплины, представители которой разбиты на множество школ, не имеющих никакого общего языка между собой. Могут ли договориться между собой представители, скажем, неокантианства и неоницшеанства в вопросах морали, если у одних она базируется на общечеловеческом моральном императиве, а у других – «у каждого народа свое добро и свое зло»? И ни тот ни другой постулат не имеют под собой обоснования по единому и признанному всеми методу обоснования. Не лучше ситуация и в психологии, где по Фрейду все поступки человека мотивируются либидо, по Адлеру – жаждой власти, по Юнгу – архитипами, и обоснование у каждой то же, что и в философии. Спрашивается, может ли всерьез принимать такую «науку» студент и захочется ли ему тратить время на такое толчение воды в ступе?

     На базе моей теории познания («Неорационализм», Киев 1992, Часть 1) я, во-первых, опроверг утверждения пост позитивистов (Кун, Куайн, Фейерабенд, Поппер, Лакатос и др), выдвинувших наиболее сильные аргументы в пользу релятивизации науки, основанные на парадоксах и противоречиях современной физики и других естественных наук. Вот что, например, пишет руководитель сектора философии естествознания ИФ РАН Е. Мамчур в отзыве на одну из моих работ: «Опровергая эти тезисы Куайна, А. М. Воин обращается к сформулированному им «единому методу обоснования»…..А. М. Воин убедительно показывает, что если наука действительно следует единому методу обоснования, то отрицаемая Куайном «привязка» к опыту обязательно существует и нет никакой дурной бесконечности в выражении одних понятий через другие, о которых говорит Куайн».

     Во-вторых, я показал, что, несмотря на то, что наука действительно меняет свои понятия и выводы при переходе от одной фундаментальной теории к другой (и даже должна это делать), метод обоснования всех ее теорий у рациональной науки остается неизменным и именно он обеспечивает науке ее особый эпистемологический статус и отличает настоящую науку от лженауки. Я также сформулировал этот метод (Философские Исследования №3,2000; №1, 2001; №2, 2002 и ряд статей в интернете www.philprob.narod.ru). До этого этот метод существовал в естественной науке на уровне стереотипа естественно научного мышления, поэтому не всегда соблюдался достаточно строго, что, в свою очередь приводило к появлению парадоксов, видимых противоречий и, в конечном счете, к размыву понятия теории и границ между теорией и гипотезой в науке, даже такой, как физика.

     Далее я показал возможность применения этого метода с соответствующей адаптацией в гуманитарной сфере («Проблема обоснования морали», «Биоэтики или оптимальная этика», «Герменевтика» и др.). Наконец, на базе этого метода я разработал начала макроэкономической теории, в частности сформулировал формулу бескризисного развития экономики (около 20-и статей). Все работы, на которые я ссылаюсь выше, опубликованные в печати и неопубликованные, а также статью «Кризис рационалистического мировоззрения и неорационализм», в которой я подробно анализирую причины и суть этого кризиса, и многие другие, можно найти на сайте: www.philprob.narod.ru).

     Я полагаю, не требует пояснений, какое значение имело бы широкое осуждение, признание и распространение  в системе образования единого метода обоснования вообще и в частности для разрешения кризиса университетского образования и поднятия авторитета философии в нем. Впрочем, одно пояснение я все же сделаю. Внедрение изучения единого метода обоснования в систему университетского образования (и даже среднего, в упрощенном виде), подняло бы уровень аналитического мышления всей интеллектуальной элиты и общества в целом. Сегодня с нарастанием сложности действительности, в которой мы живем, со стремительным нарастанием потоков информации и дезинформации, задача повышения уровня аналитического мышления населения в целом становится жизненно важной. Без ее разрешения демократия превращается в охлократию, а народ - в легко манипулируемую демагогами массу. (Смори мою стать «Современная демократия).

     Но широкое обсуждение, тем более признание и распространение метода, несмотря на некоторые публикации, которых мне удалось добиться, несмотря на положительные отзывы от некоторых признанных философов, на доклады на некоторых почтенных конференциях (например, «Философия физики» в мае этого года с участием ИФ РАН, философского факультета МГУ и Института Ядерной Физики в Дубне) не происходит. Не происходит из-за сопротивления философской и части академической элиты, обеспокоенной возможностью выявления несостоятельности (необоснованности) их работ в свете единого метода обоснования. В частности цикл моих работ по единому методу обоснования не вышел в журнале «Вопросы философии» из-за сопротивления директора ИФ ФАН В. Степина. Он же воспрепятствовал выходу еще одной моей статьи по методу в сборнике под руководством Е. Мамчур, для которого она мне ее и заказала.  И т. д. и т. п.

     Поэтому я призываю участников круглого стола ознакомиться с моими работами по единому методу обоснования и его применению в различных областях и каждому высказать публично свою оценку его. А также поддержать публикацию еще не опубликованных работ по методу и обсуждение их на различных семинарах и конференциях.

 

    Александр Воин, PhD, Руководитель Международного Института Философии и проблем Общества.