В мире и в Украине

                     Часть 2. В мире

 

                             А.Воин

                                                                22.11.11

 

      В мире все больше говорят о необходимости устойчивого развития, а мир тем временем все больше теряет устойчивость и все сильнее пахнет глобальной катастрофой. Мы не успели выйти из мирового финансово-экономического кризиса 2008-2009 годов, а уже накатывает новый, который грозит превзойти предыдущий. Не успели закончиться «демократические» революции в Тунисе и Египте, в Ливии только-только отгремели последние выстрелы гражданской войны с десятками тысяч погибших и миллионами беженцев, в Сирии еще продолжается гражданская война, а в Египте уже намечается второй виток противостояния.  И за всем за этим проглядывает лицо воинственного исламизма, который может сменить эти едва состоявшиеся или еще не состоявшиеся «демократические» режимы  и тогда – неизбежная крупномасштабная война с Израилем, в которую могут оказаться втянутыми и страны не только из этого региона.

     Ширится движение «Захвати Уолстрит» в ведущих странах Запада и близкие ему по духу движения в странах Европы Б, типа Греции и Испании. А телевизионные картинки разгона участников этих движений полицией уже трудно отличить от аналогичных картинок арабской революционной действительности.

    По всему миру, включая страны Запада, нарастает агрессивный национализм и даже в Германии поднимает голову неофашизм. Во внешней политике практически всех стран мира начинает преобладать вектор национального интереса, поставленный выше интереса общечеловеческого, что обостряет конфликтность на планете. Потепление отношений между Россией и Западом, похоже, опять сменяется холодной войной и новой гонкой вооружений. Америка усиливает военное присутствие на севере Австралии, что вызывает ответное наращивание военной мощи Китаем. Иран рвется к созданию атомной бомбы и не скрывает своего намерения запустить ею в Израиль, как только создаст, а Израиль и страны Запада обсуждают возможность превентивного удара по Ирану.

     Внутри западных стран, а также других, вставших на путь демократического развития, помимо национального нарастает индивидуальный эгоизм и подчинение общего интереса интересу личному, корыстному. Причем это касается как правящей верхушки, элиты властной, интеллектуальной и творческой, так и широких масс. Все хотят урвать по максимуму, жить шикарно сейчас, немедля, за счет чего угодно: за счет воровства, обмана, растления общества, в кредит, как угодно. Это ослабляет эти страны изнутри, ведет к коррупции, неэффективному управлению, торможению развития, к росту разрыва в уровне жизни между богатыми и бедными, к нарастанию внутренней конфликтности (упомянутое движение «Захвати Уолстрит»). В частности это было одной из причин кризиса 2008-2009 годов и способствует приближающемуся новому кризису. (Достаточно вспомнить пресловутую жадность банкиров и топ менеджеров, широко обсуждавшуюся в прессе).

     Ко всему этому надо добавить обще планетные экологический, климатический, ресурсный и прочие кризисы, нарастание техногенных катастроф типа чернобыльской и на Фокусиме, риски, связанные с такими направлениями научно-технического прогресса, как ГМО, генетическая модификация и клонирование самого человека, создание новых видов вооружения и уничтожения, волны массовой миграции, нарушающие стабильность в развитых странах.

    Если учесть все это и много чего другого, то не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать Апокалипсис в самом ближайшем будущем. Кстати, число предсказателей, вещающих в СМИ близкий конец Света, Армагедон и т. п., также стремительно растет, что также свидетельствует о высокой неустойчивости ситуации. Правда, подавляющее большинство жителей развитых стран продолжают развлекаться и веселиться, как ни в чем не бывало, поглощая низкопробные продукты масс искусства и поливая для большего веселья грязью заслуженно и незаслуженно друг друга, власти и всех, кто выделяется над толпой. Веселье это, чем дальше, тем больше выглядит, как проявление массового психоза, как пир во время чумы. При этом народ тешит себя тем, что до сих пор как-то проносило, значит и дальше пронесет. Вот де во время холодной войны Запада с Советским Союзом, какие арсеналы атомного оружия накопили, а до атомной войны так и не дошло. Наоборот, это, мол, привело к взаимному сдерживанию и стабильности в мире. И может в этом и есть сермяжная правда и надо к этому вернуться. При этом забывается, сколько раз за это время лишь чудом удалось избежать термоядерной войны (как в случае карибского кризиса). Чудом проскочили и через Чернобыль (а могли и не проскочить) и, передрожав пару десятков лет, снова взялись за строительство атомных станций, подбодряя себя истерическим смехом над плоскими шутками расплодившихся эстрадных клоунов. Но ведь любому, не утратившему здравого смысла, должно быть понятно, что не может везти до бесконечности, и если мы будем продолжать множить неустойчивость системы «человечество», то катастрофа неизбежна и рано или поздно она произойдет. Поэтому, если мы хотим выжить, мы должны определить, в чем суть происходящего сегодня в мире, определить причины и на основе этого найти выход.

      Определяющим для того, что происходит сегодня в мире, является отступление Запада от своих собственных принципов и ценностей, на которых он встал, расцвел и достиг могущества. Этот тезис может сразу вызвать возражения: а как же, мол, насчет терроризма и угрозы войны со стороны религиозных фанатиков всех мастей, агрессивных националистов, тоталитарных режимов и т. д.? Разве не они больше виноваты во всем том негативном, что происходит сегодня в мире?  На это отвечу, что, во-первых, как сказано, кому больше дано, с того больше и спросится. А во-вторых, дело ведь не только в определении, кто больше виноват, хотя это тоже, безусловно, важно. Ну что нам за радость, если мы доведем дело до самоистребления, предварительно определив, кто в этом больше виноват, но не предотвратив самого истребления? Самое главное – определить, что нам делать. И прежде всего, определить, что должны делать те, кто обладают наибольшей возможностью действия. И нет спору, наибольшей военной, экономической, научной и технологической мощью в мире и, следовательно, возможностью действовать, обладает сегодня Запад. Поэтому в первую очередь мы и должны определить правильность – неправильность действий современного Запада, а также его внутреннее состояние, процессы, текущее в нем и т. д. И с этой точки зрения определяющим, как я сказал, является отступление Запада от своих собственных принципов и ценностей.

     Запад встал на трех китах: на христианской морали, на демократии, заимствованной у древних греков, и на рационалистическом мировоззрении, неразрывно связанном с наукой Нового Времени  и порожденным ею научно-техническим прогрессом. Причем все три эти элемента уравновешивали друг друга, образуя гармоническое целое. Формально Запад и поныне стоит на этих китах, во всяком случае, ни от одного из них он официально не отрекся. Но на самом деле по всем трем направлениям произошло значительное отступление от первоначальных идеалов и ценностей, и изначальная гармония оказалась при этом сильно нарушенной. Описывать эту эволюцию Запада можно во многих томах. К тому же я не раз писал на эту тему в разных своих работах. («Системный кризис цивилизации», «Современная философия и глобальный кризис», «Современная олигархия», «Современная демократия», «Политика силы и сильная политика» и др.). Поэтому здесь я попытаюсь дать картину, что называется, крупными мазками.

     Библия, служащая первоисточником христианской морали, - не научный трактат, тем более не аксиоматически выстроенная научная теория. Поэтому она и, в частности содержащаяся в ней моральная  концепция, допускает толкование в довольно широких пределах. Но, как бы ни были широки эти пределы, нет никакой возможности втиснуть в них половые извращения, включая гомосексуализм и лесбианство, однополые браки, операции по изменению пола и т.д., все это не просто официально разрешенное сегодня на Западе, но и пропагандируемое и даже навязываемое другим странам. (Достаточно вспомнить заявление английского премьера Каллагана, что те страны, в которых запрещены однополые браки, будут лишены экономической помощи). А также официально запрещенные, но, тем не менее, широко распространенные, заливающие все СМИ и интернет, порнографию, включая детскую, педофилию, торговлю живым товаром и т. д. Все это в Библии запрещено многократно повторяющимися запретами, проиллюстрированными такими яркими примерами, как Всемирный Потоп и история с Содомом и Гоморрой. Таким образом, можно сказать, что современная западная цивилизация вообще утратила один их своих корней, а именно, христианский. Причем сделан этот переход под лозунгом научной обоснованности, наука де доказала, что….

     Наука – это часть другого краеугольного камня, на котором встала западная цивилизация, а именно рационалистического мировоззрения. К нему и перейдем. Подробно, что из себя представлял классический рационализм, лежащий в основе рационалистического мировоззрения Запада, какова его связь с рациональной наукой Нового Времени, в чем суть и причины его кризиса и к чему привел этот кризис, я описал в ряде своих работ. («Кризис классического рационализма и неорационализм», «Единый метод обоснования научных теорий» и др.). Поэтому здесь опять же даю это крупными мазками.

      Классический рационализм исходил из представления, что в науке существуют гипотезы и теории. Гипотезы не гарантируют нам истины и служат лишь рабочим инструментом науки. Но доказанные теории гарантируют нам истинность своих выводов, на эти выводы мы можем твердо полагаться, они нас никогда не подведут. Причем эту свою концепцию классический рационализм распространял не только на сферу естественных и точных наук, но и на сферу гуманитарную, в частности, на рациональное обоснование морали. Но сегодня классический рационализм отвергнут. Это не значит, конечно, что принятое сегодня на Западе мировоззрение лишено какой бы то ни было рациональности. В каком-то смысле сегодняшнее мировоззрение можно назвать даже более рациональным, чем оно было во времена классического рационализма. Но этот новый рационализм – это примитивный, приниженный, бездуховный, потребительский, скорее прагматизм, чем рационализм. Критерием рациональности стали деньги. Что приносит больше денег, то и рационально. Причем деньги – только сейчас, сегодня. Что будет в более отдаленном будущем, лежит уже за пределами видения этого рационализма.

      Сегодня в западной философии господствуют школы, появившиеся и расцветшие в результате кризиса классического рационализма (экзистенциализм, пост позитивизм и др.) В этих школах принято и даже в самой рациональной науке сегодня господствует мнение, что никакой принципиальной разницы между теорией и гипотезой нет. Теория – это всего лишь еще не опровергнутая гипотеза, которая завтра может быть опровергнута. В противоположность эпохе классического рационализма, сегодня принято также считать, что наука не привязывает своих понятий к опыту и меняет понятия, выводы и их обоснование при переходе от одной фундаментальной теории к следующей. И вообще, она годится лишь для развития техники, но никак не для обоснования каких-либо положений и решений в гуманитарной сфере, в частности для обоснования морали. Последнее было использовано теми, кто этого хотел или кому это было выгодно, для релятивизации морали и отказа от христианской морали, в частности. Причем, парадокс заключается в том, что прежняя христианская мораль отвергалась на том основании, что ее нельзя рационально обосновать (наука не дает надежных результатов, особенно в гуманитарной сфере), и одновременно новая мораль, разрешающая однополые браки и т. п., утверждалась на том основании, что «наука доказала…». Парадокс, который сильно попахивает еще и лицемерием.

      Отступление Запада от принципов классического рационализма привело также к утрате авторитета фундаментальной теории даже в сфере естественных наук, но особенно в сфере гуманитарной и макроэкономики. Общество в целом, включая власти, простой народ и тех, кто называет себя интеллектуалами и направляет общественное мнение, не желает ломать мозги и тратить время, разбираясь в фундаментальных теориях, и жаждет только готовых, простых и понятных решений, типа «Правый фланг поставим на левый, а левый - в центр». Этот спрос рождает предложение. В результате все информационное пространство забито примитивной болтовней, как ученых в мантиях и признанных интеллектуалов, так и всех желающих (благо есть интернет), о том, как нужно решать важнейшие проблемы общества и человечества. А если появляется фундаментальная теория, то она отвергается на корню без рассмотрения и обществом в целом, и властной и интеллектуальной элитой.

    Особенно хорошо это видно на примере экономики и в частности кризиса 2008-2009 годов и надвигающегося нового. Подробно я описал это во многих статьях («О цикличности кризисов», «Эволюция кризисов и экономические модели», «Экономическая ситуация в мире», «Сравнительный анализ причин кризиса и путей предотвращения нового» и др.). Здесь отмечу лишь, что отсутствие правильной и соответствующей нынешней экономической действительности фундаментальной макроэкономической теории – это одна из и, пожалуй, главная причина мирового экономического кризиса. Руководство экономикой, как в отдельных странах, так и мировой происходит в режиме ручного управления, освобождения там, где сию минуту жмет, без попыток даже сослаться на общую теорию. Да таковой единой, принимаемой всеми и нет. На раннем этапе капитализма, совпадающем с эпохой классического рационализма, такая теория была – классическая теория Смита – Риккардо. Затем ее сменила кейнсианская теория. К ней прибавилась монетаристская теория Фридмана. К ней теория рациональных ожиданий. Причем ни одна из существовавших ранее теорий полностью не отбрасывалась, в лучшем случае к ней добавлялась приставка «нео». Не происходило и никакого, признаваемого всеми распределения сфер применимости этих теорий (как это имеет место в физике в подобных случаях). Просто каждая имеет своих сторонников в среде ученых экономистов, а власть находится в положении библейских царей, которым разные пророки – прорицатели давали разные до противоположности советы, как поступать (начинать войну – не начинать), а она (власть) не имела никаких критериев, кому из этих пророков верить и чьим советам следовать. Соответственно и сегодня власть один раз слушает одних – попадает впросак, потом слушает других – попадает в другой «просак». Потом она вообще перестает слушать пророков – экономистов и начинает рулить экономикой, угождая сиюминутным требованиям избирателей и силовых группировок, типа олигархов (не забывая и свой карман и окончательно положив, что «после нас хоть потоп»).

       Все это хорошо видно и из бесконечных заявлений глав правительств и ведущих экономистов разных стран о том, что кризиса не будет, в то время когда он уже фактически начался и из хаотических, разнонаправленных действий правительств по преодолению кризиса и предотвращению нового. А о том, как тяжело хотя бы обратить внимание на новую, фундаментальную макроэкономическую теорию, я знаю из собственного опыта. Я не смог опубликовать не только мою книгу «Начала новой макроэкономической теории», но хотя бы одну из статей макроэкономического цикла, ни на Западе, ни в Украине с Россией. Не смог сделать и хотя бы одного сообщения в каком-либо исследовательском институте экономики Украины, которых есть добрый десяток. О том, заслуживает ли моя макроэкономическая теория хотя бы рассмотрения, пусть судит читатель сам по тем статьям, что я упомянул.

     А отношение властей к фундаментальной макроэкономической теории иллюстрирует еще такая история. Когда я предложил правительству Украины свою макроэкономическую теорию для преодоления кризиса, то получил ответ от заместителя министра экономики с выражением благодарности и предложением ответить на конкретные вопросы, касающиеся планов этого министерства. Я написал, что готов это сделать, но для этого мне нужно иметь хорошую статистическую информацию о состоянии украинской экономики, которую нельзя почерпнуть из общедоступных источников. (Теория дает инструмент для решения конкретных задач, но не готовые решения. Для того, чтобы решать конкретные задачи, нужно еще знать то, что в задачниках по математике называется «Дано:»). Ответа на это письмо не получил. Вот если бы я написал: «Правый фланг нужно поставить на левый…», тогда, возможно, этим советом министерство воспользовалось. (Другое дело, к чему подобные советы приводят, когда ими пользуются). А вот сотрудничать с автором фундаментальной теории, излагать ему картину состояния украинской экономики, в котором министерство само не разбирается толком, вникать при этом по необходимости в саму фундаментальную теорию – это увольте.

     Отступление  от христианской морали и классического рационализма привело и к ухудшению качества демократии в западных странах. Демократия держится на сознательном отношении граждан к своим обязанностям и на сознательном выборе ими властей. Сознательное отношение к своим обязанностям разрушается вместе с разрушением морали.  Релятивизация морали привела не только к отмене запретов в половой сфере, но и к погоне за наслаждениями и успехом любой ценой и как следствие к росту коррупции, наркомании, развала семей и прочим асоциальным явлениям, ослабляющим систему. А отступление от классического рационализма привело к снижению уровня аналитического мышления населения. Это в сочетании с растущей сложностью всего, что происходит в современном обществе и мире, лишило население, граждан способности правильно ориентироваться в происходящем и, в частности, в программах политических партий и лидеров и сделало их легкой добычей популистов – демагогов и просто жуликов, манипулирующих общественным мнением. Типичным практически во всех демократических странах стало так называемое протестное голосование. Т.е. избиратели отдают свои голоса той или иной партии или кандидату в президенты не потому, что согласны с его программой, а для того, чтобы не дать победить его оппоненту. (Последний пример тому – недавние выборы в Думу в России). А это сводит на нет преимущество демократии перед тоталитаризмом. Суть этого преимущества в том, что в условиях демократии народ с помощью выборов может поменять плохую власть на лучшую, а при тоталитаризме не может. Но если народ не понимает происходящего, то вместо одной плохой власти он выбирает не лучшую, если не худшую. Снижение уровня эффективности руководства, управления и политики становится признанным фактом даже в развитых странах Запада. А в такой стране, как Украина, где формально, с точки зрения выбора власти демократия функционирует вполне успешно (4 президента за 20 лет), народ начинает отчаиваться добиться улучшения жизни с помощью демократической смены власти. В России же и некоторых других странах нарастает число сторонников того или иного вида тоталитарного устройства без выборов. Еще худшим вариантом является революционное свержение плохой власти при отсутствии в обществе партий с внятными положительными программами, способных эти программы осуществлять.

     Как отразилось отступление Запада от его собственных принципов и идеалов на ситуации внутри самих западных стран, описано уже отчасти выше. Это описание можно продолжить еще до бесконечности. Но я попробую сэкономить время читателя, дав еще один крупный мазок в картину. Вот несколько цитат из статьи Александра Майстрового «В борьбе за «это»» («Новости недели» — «Континент»), рисующих сегодняшнюю ситуацию в Израиле:

 

«За последний год мы стали свидетелями неистового подстрекательства к насилию. Они звучали и звучат не от третьестепенных личностей — городских сумасшедших, дворовых горлопанов и уличных психопатов, но со стороны "соль соли земли израильской", радетелей "прав человека"…

 

В июне этого года преподаватель Университета им. Бен-Гуриона в Беэр-Шеве д-р химических наук Эяль Нир призвал "мир прийти и помочь свернуть шеи этим подонкам" и "бандам правых разбойников, которыми кишит наша страна"….

 

Спустя месяц профессор Школы кинематографии Тель-Авивского университета и лауреат премии Израиля Йегуда Джад Неэман в интервью "Галей Исраэль" призвал к гражданской войне левых против правых, поскольку в противном случае Израиль ждет тоталитарная диктатура и репрессии. "Лучше всего, чтобы ситуация разрешилась с помощью войны… Пусть будет гражданская война между правыми и левыми… Я полагаю, что гражданская война - это единственный способ решить стоящую перед нами проблему. Нет другого пути. Мы испробовали все способы — не получается". Свое пламенное выступление он закончил словами "Да здравствует смерть", напомнив, что это был лозунг испанских фашистов в 30-е годы.
Неэман — не единственный приверженец красного террора. Чуть ранее к гражданской войне призывал также редактор интернет-сайта "My Say" Йонатан Шем Ор. Вот как он "обосновывает" свою позицию: "Это не будет братоубийственной войной, поскольку они - не наши братья. С технической точки зрения, может быть, и можно назвать предстоящее кровавое столкновение гражданской войной из-за синего удостоверения, которое они все носят с собой, но те, против кого мы выступим, — граждане лишь на первый взгляд… Они пьют кровь нашей нации и пожирают ее плоть… Будет война и будет пролита кровь! Я, видимо, уже не слишком молод, но если мне дадут артиллерийский батальон, я готов выполнить приказ. Религиозные фанатики - опасность, с которой можно справиться только одним способом - организованным насилием, то есть должна быть осуществлена настоящая военная операция. Тот, кто не сдастся, — будет арестован. Тот, кто поднимет оружие, — будет нести ответственность за это"».

 

     Хотя Майстровой пишет только об израильской действительности, а Израиль, безусловно принадлежа к западной цивилизации, является, все же, достаточно специфической страной, вырисовывающаяся здесь картинка дает представлении и о том, что происходит в целом в западном мире. Ключ к пониманию происходящего дает еще такая цитата из Майстрового:

«Психопатия и крайний радикализм всегда были свойственны левой элите вообще и израильской — в частности, точно так же, как явная подслеповатость Фемиды на левый глаз и заклинания, что фанатизм — удел исключительно правых, в то время, когда понятия "левый" и "либеральный" тождественны терпимости и просвещенности.»

 

      Отступление Запада от исходной христианской морали, о котором речь шла выше, получило название неолиберализма. Оно шло под лозунгом «наука доказала..», но также под лозунгами свободы и терпимости. Что получилось из этой безразмерной свободы и терпимости, мы видим из картинки, рисуемой Майстровым. В погоне за бесконечной терпимостью дошли до принятия лозунгов фашистов. Конечно, в Америке и Европе до призывов к гражданской войне левых против правых еще не дошли. Но «психопатия и крайний радикализм» правящих неолибералов и здесь налицо и проявляется, например, в навязывании не только внутри своих стран, но и всему миру гомосексуализма, однополых браков и т.п. Достаточно вспомнить и выше цитированное заявление Каллагана насчет экономических санкций к странам, не разрешающим однополые браки, и совсем недавнее заявление  Хилари Клинтон, что права человека это и есть права геев. Отождествление прав человека с правами геев характерно, кстати, и для израильских левых (помимо их ненависти к правым, доходящей до призывов к гражданской войне). Эта терпимость к тому, чего терпеть не должно, и освобождение от норм морали, от которых освобождаться не должно, привели к встречному движению – росту христианского фундаментализма в странах Запада. А чрезмерный либерализм в отношении иммигрантов и иммиграции (связанный с недостатком рациональности мышления) привели к росту национализма и ксенофобских настроений в ведущих странах Европы. Я не говорю, что  одно оправдывает другое, и не собираюсь обелять националистов и религиозных фанатиков. Но одна крайность питает другую. Не мешает помнить, что фашизм пришел к власти в Германии как противовес другой крайности – коммунистам, также рвавшимся к власти. Как я сказал выше, речь идет о правильном понимании происходящего, его причин и путей выхода из ситуации. В частности лево либералам не следовало допускать такого массивного притока иммигрантов в свои страны, что теперь уже признается, но с опозданием.

      Отступление Запада от своих принципов отразилось и на его внешней политике, а это в свою очередь - на потере устойчивости системы международных отношений. Кризис классического рационализма привел к утрате авторитета истины как таковой и, как следствие, к утрате авторитета справедливости. Справедливость, общую для всех, всеми принимаемую, невозможно установить, не признавая общей для всех единой истины. Но вместо единой для всех истины, появился плюрализм – у каждого своя истина. Ну, если речь идет о том, что один любит футбол, а другой шахматы, то тут плюрализм уместен. Но если речь идет о международных конфликтах или о применении силы для защиты прав человека в некой стране, о том, например, применять ли силу против Кадафи и какого масштаба должно быть это применение, то какой тут может быть плюрализм и у каждого своя истина? У каждого своя истина – значит у каждого и своя справедливость. Если не признается единство истины и ее авторитет, то все решается только силой. Военной ли, экономической или силой СМИ – это уже не столь важно. Я не говорю, что применение силы вообще неуместно во внешней политике. Еще как бывает уместно (скажем, для того чтобы остановить какого-нибудь Гитлера). Но применение силы должно быть оправданным, справедливым и эта справедливость должна быть объективной, всеми принимаемой, а не у каждого своя справедливость и «я прав потому, что я сильнее».

     Конечно, само по себе определение этой объективной справедливости и всеобщее признание ее – задача нелегкая. Мы живем далеко не в идеальном мире. Поэтому любой, кто радеет о всеобщем благе и справедливости, вынужден заботиться и о своих интересах. Иначе, пока он радеет за всех, его самого с потрохами сожрут те, кого общий интерес волнует меньше. И, тем не менее, мы должны позаботиться и об общем интересе, тем более в сегодняшнем глобализованном мире с атомными бомбами и прочими «достижениями» научно-технического прогресса. И, в частности, должны позаботиться о справедливом применении силы, как бы трудно ни было его определить и соблюсти. Ибо, если применение силы не оправдывается справедливостью, если мы вообще не признаем единой для всех правды и справедливости, то мы ввергаем мир в кровавый хаос.

      Поскольку ничего идеального, абсолютного в этом мире нет, то несправедливое применение силы во внешней политике мы можем найти в истории любого государства. Бывало оно и в истории стран Запада в разные периоды в прошлом. Но, во-первых, само понятие справедливости в международных отношениях есть продукт именно западной цивилизации, выработанный в эпоху ее становления и расцвета. (Для религиозных фанатиков, националистов, тоталитаристов понятия справедливости в отношении «чужих» и сегодня не существует). А во-вторых, пока Запад твердо стоял на своих принципах, происходило некоторое продвижение в сторону справедливости в международных отношениях. Сегодня же геополитический и экономический интерес опять начинает превалировать над заботой о справедливости. И это при том, что никогда в прошлом не существовало опасности самоуничтожения человечества, а сегодня она стала реальностью.

     Как эволюционировала внешняя политика США по части справедливого – несправедливого применения силы, я описал в статье «Политика силы и сильная политика». Но уже после этого произошла операция НАТО в Ливии. Не стану здесь анализировать ее в полном объеме. Отмечу лишь, что НАТО получило мандат от ООН только на то, чтобы обезопасить повстанцев от налетов авиации Кадафи. Эта задача была выполнена за три дня, за это время была уничтожена вся авиация Кадафи. Но после этого, вопреки мандату ООН авиация НАТО в течение 3-х месяцев совершила 10000 боевых вылетов, в результате которых погибло, полагаю, больше мирных жителей, чем от действий авиации Кадафи. Вряд ли тут можно говорить о справедливости вообще, а уж тем более о заботе, чтобы эта справедливость (которую ООН и его мандат и выражают в данном случае) была принята миром.

     Трансформация во внешней политике Запада тесно связана с его внутренними, в частности экономическими, проблемами. Наблюдается стремление некоторых политиков Запада (Саркози) с помощью применения силы во внешней политике отвлечь электорат от неуспехов и проблем в экономике. За всем этим стоит и деформация морали и снижение уровня стратегического видения – провидения (аналитического мышления). Неоправданное применение военной силы, с одной стороны, навязывание миру ложных ценностей (однополые браки) силой СМИ, с другой, порождают ответную реакцию в виде роста агрессивного национализма и фанатизма и анти глобалистского движения в прочих странах мира. Причем процесс этот является мультипликативным, само раскручивающимся. Запад пытается компенсировать свою внутреннюю слабость (проблемы с экономикой)  или его отдельные политики свои электоральные проблемы с помощью внешней экспансии (чем еще больше нарушает свои исконные принципы), а это толкает в объятия фанатичных его противников новых сторонников и делает их еще более фанатичными и агрессивными. Это в свою очередь создает внешнюю угрозу Западу, вынуждая его еще больше полагаться на силу, применение которой все меньше оправдывается заботой о благе всего человечества, соблюдением универсальных принципов и отстаиванием универсальных ценностей. Это еще больше усиливает религиозный фанатизм и агрессивный национализм. И так далее до бесконечности, точнее до мировой войны, которая все отчетливее начинает прорисовываться на горизонте.

     Один только пример, иллюстрирующий этот мультипликативный процесс. Америка продвинула ПРО к границам России. В ответ Россия установила новый ракетный комплекс в Калининграде и поставила ракетные комплексы  в Сирию. Америка в свое оправдание может сказать, что еще до этого Россия поддерживала Иран и Сирию. На что Россия может ответить, что она это делала в ответ на неоправданное применение силы НАТО в Ливии. Далее взаимные претензии могут идти в прошлое через события в Косово, через развал Югославии, через войну с Грузией из-за Южной Осетии, через поставки оружия той и другой стороной противникам противной стороны, через взаимный шпионаж и т. д. до времен холодной войны и дальше - до гражданской. При этом разобраться в том, кто первый сказал А и кто больше виноват, становится все трудней, чтоб не сказать невозможно.

     Еще раз повторю: речь идет не о том, кто больше виноват. Я никак не собираюсь снимать вину с оголтелых фанатиков и националистов всех мастей и национальностей, с тоталитарных властителей и авторитарных режимов. Речь идет о том, что сегодня нужно делать, чтобы избежать катастрофы. И прежде всего, о том, что должен делать Запад, который обладает наибольшей возможностью действия. Именно Запад, как обладающий наибольшей военной, экономической и прочей мощью в мире, должен первым позаботиться о справедливом применении силы со своей стороны. Иначе нет шансов, что это добровольно сделают более слабые страны. А к чему ведут попытки сначала силой подчинить себе всех, а уж затем устанавливать всеобщую справедливость, мы знаем из истории на примере Советского Союза.

     Отступление Запада от своих принципов отражается и на обострении глобальных проблем, не связанных с международными отношениями (напрямую), такими как упомянутые в начале статьи экологический и климатический кризисы, опасность техногенных катастроф и риски, связанные с неконтролируемым научно-техническим прогрессом. Кризис классического рационализма и связанное с ним падение авторитета фундаментальной теории, размыв границ между теорией и гипотезой и т. д. привели к растущему разрыву между развитием естественных и точных наук с одной стороны и гуманитарных с другой, а также к растущей узкой специализации ученых внутри естественных и точных наук. А это в свою очередь привело к тому, что, создавая все более мощные средства преобразования внешнего мира и самих себя (уже), мы все меньше понимаем отдаленные последствия этих преобразований и к чему мы идем, к чему хотели бы прийти и к чему нам нужно прийти. Таким образом, мы еще больше увеличиваем неустойчивость системы «человечество» и, образно выражаясь, все быстрее бежим с завязанными глазами навстречу пропасти. Все это усугубляется еще и распространением аморальности в среде самих ученых, многие из которых ради карьеры и денег уверяют не могущий вникнуть в суть предмета народ, что их наука доказала якобы безопасность того или иного научного направления и его широкого применения в жизни. В то время как их теория ничего подобного и доказать не могла и они либо не понимают этого (в силу узкой специализации), либо просто нагло врут. В результате наука (особенно гуманитарная) из храма истины превращается в служанку властей или иных сил (олигархов, например, или самой научной бюрократии), «научно обосновывая» и тем оправдывая их цели. Достаточно вспомнить, как в Советском Союзе в зависимости от урожая на сахарную свеклу медицинская наука «доказывала», что сахар есть полезно или вредно. О разрушительном воздействии на экологию существующей направленности научно-технического прогресса представители Римского Клуба предупреждали еще 50 лет назад, но научный официоз в угоду властям «доказывал» противоположное. И разрушение шло пока не достигло критического состояния (да и сейчас продолжает идти). Об опасности распространения ГМО писали многие с самого начала их применения, но ученые генетики, практически в один голос «доказывали» безопасность  этого применения. Сегодня, когда эти ГМО затопили уже весь мир, с каждым днем появляются все новые подтверждения их вредности для здоровья людей и окружающей среды. Многочисленные примеры всего этого я приводил в своих статьях («О вреде науки», «Концепция устойчивого развития», «Атомная энергетика и мораль», «Проекция космонавтики на атомную энергетику», «Уроки Фокусимы и Чернобыля» и др.).

      А что касается гуманитарной сферы, то она превратилась просто в океан пустопоржней болтовни. Философия и психология разбиты на множество школ, не имеющих общего языка, между которыми, подобно ситуации с религиозными конфессиями, не происходит никакого диалога с выяснением, кто из них прав. И любой политик или демагог может, для придания видимости научной обоснованности своей позиции, сослаться на ту школу, которая ему подходит, игнорируя прочие. Недалеко от них ушла и макроэкономика,  о чем я уже писал выше. Подробно ситуацию в гуманитарных науках, особенно в современной философии я описывал во многих статьях («Открытое письмо ЮНЕСКО», «Проблема науки-лженауки на примере социологии», «Современная интеллигенция» и др.).

      Каков же может быть выход из этой ситуации? Из всего вышесказанного напрашивается вывод, что Запад должен вернуться к своим исходным принципам и ценностям. Но к ним нельзя вернуться просто так. Ведь были же какие-то причины, из-за которых он отошел от них. Поэтому, прежде всего, надо установить эти причины, посмотреть, не связаны ли они с какими-нибудь дефектами самой исходной системы принципов и ценностей, и если да, то устранить их. Я утверждаю, что все это я осуществил в моей философии.

     Главной причиной отступления Запада от его принципов и ценностей является кризис классического рационализма. Он в свою очередь вызван ошибочностью некоторых его положений и представлений о науке, которые вскрылись на определенном этапе развития самой науки. Как следствие развились упомянутые уже мной философские течения, отвергающие не только ошибочные положения классического рационализма,  но и весь его, как таковой, вместе со всем, что в нем было правильного, релятивизирующие научное познание (в крайних вариантах приравнивая его к гаданию на кофейной гуще), а затем и мораль. В частности отрицалось, что наука способна однозначно определять свои понятия, что она привязывает их к опыту, что она имеет единый и неизменяемый метод обоснования своих теорий, что ее теории гарантируют нам истинность их выводов, хоть в каком-то смысле, хоть в какой-то области действительности.

    Я показал («Нерационализм», часть 1, «Кризис классического рационализма и неорационализм», «Единый метод обоснования научных теорий» и др.), что, хотя наука таки меняет свои понятия и выводы при переходе от одной фундаментальной теории к другой и даже обязана их менять при таком переходе, но она сохраняет низменным метод обоснования своих теорий. Показал, что наука способна однозначно определять свои понятия и привязывать их к опыту. Что выводы ее теорий, обоснованных по единому методу обоснования, гарантированно истинны в определенном смысле в определенной области, и уточнил, в какой именно смысле и какова эта область. При переходе от одной фундаментальной теории к другой истинность выводов прежней теории в области ее применимости не отменяется, но в более широкой области истинна лишь новая теория. Я показал также, что науку от любой не науки, лженауки и т.п. отличает именно единый метод обоснования научных теорий, и показал, что этот метод может применяться не только в сфере естественных наук, но с соответствующей адаптацией также в сфере гуманитарной.  Таким образом, я выстроил неорационализм, лишенный недостатков классического рационализма, но сохраняющий его преимущества. Признание неорационализма и в частности единого метода обоснования научных теорий вернет авторитет фундаментальной теории в науке, а с ним и авторитет истины и справедливости в обществе.

     С применением единого метода обоснования, я построил теорию оптимальной морали. («Неорационализм», часть 4, «Проблема обоснования морали», «Биоэтика или оптимальная этика» и др.). Оптимальной - в том смысле, что соблюдение ее норм обеспечивает обществу наивысшее качество жизни (в среднем – индивидуального счастья никакая мораль никому гарантировать не может) по сравнению с любой не оптимальной моралью. Все это при прочих равных условиях, т.е. при одинаковом строе, природных условиях и т.п. Я показал, что ядро оптимальной морали совпадает с ядром христианской. Но поскольку оптимальная мораль рационально обоснована, то, во-первых, нормы ее определены гораздо более однозначно, а во-вторых, отправляясь от теории оптимальной морали, как от любой рациональной теории и в отличие от основанной на Библии христианской морали, мы можем однозначно определять, что есть морально во всевозможных новых ситуациях. (Например, когда речь идет о клонировании человека, искусственном оплодотворении, автоназии и прочих проблемах биоэтики, где о моральности на основе Библии практически невозможно ничего сказать, тем более прийти к однозначным выводам).

     В частности я показал, что гомосексуализм и прочие половые извращения, а также проституция, порнография и т.п. находятся за пределами оптимальной морали. Распространенный же аргумент защитников неограниченной сексуальной свободы, что при условии, если это добровольно, то это – права человека, свобода и никому не мешает, несостоятелен, потому что не учитывает никаких других связей в системе «общество», кроме обусловленных насилием. Я не стану здесь разбирать эти связи подробно (это сделано в упомянутых работах). Отмечу лишь, что торговля наркотиками, осуществляющаяся тоже при обоюдном согласии и без насилия, не только осуждается теми же защитниками неограниченных сексуальных свобод, но запрещена законом и сурово наказывается. Где ж здесь логика и где хоть какие-то остатки рационализма? Распространение наркотиков (ненасильственное, заметим) запрещено потому, что оно приводит к очевидным асоциальным последствиям. А то, что легитимизация и распространение извращений, проституции, порнографии и т.д. ведет к деформации человеческих отношений и так или иначе калечит души большинства людей, это не очевидно? Само фантастическое распространение по миру всех этих явлений в эпоху секс либерализма (30-и миллиардный оборот только на детской проституции) это - не свидетельство? Преступность выше среди наркоманов, чем в среднем по обществу, а среди извращенцев и в сфере секс индустрии она не выше? А коррупция не усугубляется секс либерализмом? А беспрерывные сексуальные скандалы в верхушке общества не снижают качество управления и не подрывают доверие народа к власти? Даже распространение наркотиков, хоть и не полностью обусловлено, но изрядно связано с секс индустрией.

     Я показал также, что, используя единый метод обоснования, можно повысить эффективность науки, очистив ее от карьерной бездари. Широкое внедрение изучения единого метода обоснования в систему образования повысит уровень аналитического мышления населения, что позволит повысить качество демократии. Наконец, используя единый метод обоснования и другие разработки моей философии, мы можем определить, какие направления науки следует развивать преимущественно, какие притормозить, а какие вообще запретить (по крайне мере, на время), чтобы обезопасить себя от рисков неконтролируемого и нерегулируемого развития науки (или регулируемого только соображениями сиюминутной экономической эффективности).

     Но создание философии, объясняющей причины кризиса классического рационализма, исправляющей его недостатки, опровергающей построения релятивизаторов научного познания и морали, предлагающей теорию оптимальной морали и т.д. – это условие необходимое, но не достаточное для изменения сегодняшней ситуации в мире. Нужно еще, чтобы эта философия получила распространение и признание в мире. И тут препятствием становится само состояние западного общества в целом и философии в частности и в особенности. Состояние, сложившееся в результате кризиса классического рационализма и описанное выше (а также во многих моих работах). К этому добавлю еще, что, если авторитет фундаментальной теории упал даже в среде ученых естественников, то в современной философии господствует мнение, что философия вообще ничего не доказывает и не решает, а только обсуждает. (Очень удобное, кстати, для всякой бездари, умеющей только жонглировать философскими терминами и категориями, мнение). О каких уж тут доказанных, обоснованных фундаментальных теориях может идти речь? От подобного нынешние философы шарахаются, как черт от ладана. Если ученые естественники владеют единым методом обоснования научных теорий, хотя бы на уровне стереотипа естественно научного мышления (эксплицитно, в явном виде этот метод впервые представил я), то гуманитариям он вообще никогда не был ведом и большинство из них не понимает даже, о чем идет речь. Кроме того, бездарь, набившуюся в эти науки, особенно в философию, пугает, что если их писания проверить на соответствие единому методу обоснования, то от их научного авторитета ничего не останется. А амбиции, корпоративная дисциплина и отсутствие совести заставляют молчать даже тех немногих философов, которые понимают суть сделанного мною, в частности единого метода обоснования, и его значение. Как воюет со мной и моей философией философский истеблишмент я описал во многих работах. (Наиболее подробно это изложено в работе «Итог, часть 2. Философы против философии»). Здесь приведу только один пример.

     Год назад Министерство образования и науки Украины заказало мне в качестве учебного пособия для ВУЗов книгу о едином методе обоснования (в министерстве нашлись люди, которые поняли метод и оценили его важность  и необходимость его внедрения в систему высшего образования Украины). Но из-за сопротивления философского истеблишмента книга так и не вышла в печати.

     К этому нужно добавить, что препятствуя публикации моих книг и статей, господа философы потихоньку подворовывают мои идеи. Например, после размещения мною в интернете статьи «Экономика и мораль» в СМИ стали распространяться разговоры о связи экономики и морали (без ссылок на меня и мою работу, естественно). Даже Медведев с полгода назад провозгласил, что вот теперь, мол, стало известно о связи экономики и морали. (Его я в воровстве не обвиняю, он, безусловно, с моей работой просто не знаком). Пользы обществу от такого воровства, однако, не происходит. Украсть идею вместе с ее разработкой и обоснованием, украсть теорию в целом, небезопасно, можно нарваться на обвинение в плагиате. Поэтому воруется лишь название, то чем можно помахать перед публикой и заработать дешевый авторитет. Например, в случае с «Экономикой и моралью» плагиаторы не уточняют, о какой морали они говорят и как именно работает эта связь. В результате не происходит ничего реального, кроме информационного шума («забалтывания»), который лишь затрудняет признание исходной теории. Столкнувшись с оной, читатель говорит себе примерно так: «А, где-то я это уже слышал, не стоит и читать». Все это еще накладывается на культуру, порожденную разрушенным рационалистическим мировоззрением, культуру, в которой углубляться в теории, тем более фундаментальные, не модно. А заодно немодно, пересказывая чью-то идею (при этом перевирая и упрощая ее), сослаться на автора.

     Преодолеть все это сопротивление в одиночку, тем более в условиях нарастающего в мире напряжения и хаоса, разжигающего политические страсти одних и занимающие других только заботой о выживании, мне вряд ли удастся. Поэтому я обращаюсь к тем, кто понимает важность моей философии, с призывом посодействовать ее признанию и распространению сегодня. Потому что завтра может быть уже поздно.